Russian Federation
The paper highlights the main problems and aspects of ethnology, anthropology, the theory of interethnic relations in Russia and the CIS using the materials presented by the researchers and practitioners of the Astrakhan region. The regional specific features and conditions impact the theory of ethnos and ethnicity, the doctrine of tradition, the concept of identity. A new (since 2015) global discussion on “multiculturalism” and “interculturalism”, “ethnospecificity” and “interethnicity”), as well as the provision on “ethnonics” as “applied ethnology” are added to the list. There have been analyzed the latest works, in which the uncoordinated actions, shortcomings in the conceptual apparatus and haste of conclusions are stated. The development of ethnic issues in the region has entered a new stage. A new level of research support will be required by involving both heterogeneous sources and young researchers of different nationalities. Today the Astrakhan scholars need to declare themselves more actively at the all-Russian level revealing the peculiarities of their native region and the experience of practical work on its territory. It has been stated that the all-Russian population census of 2021 will play a significant role after processing and publishing the results about Astrakhan.
ethnos, ethnicity, antropology, interethnic relations, ethnonics, the Asrtakhan region, primordialism, constructivism, multiculturity, interculturity
Введение
Научная теория и сообщество ученых, включая и социогуманитарный сектор, пребывают в постоянном развитии. Многое из подходов и практики, накопленное ранее, реорганизовалось в постсоветский период. Подготовка настоящего выпуска журнала удачно совпадает с давно ожидаемой переписью населения Российской Федерации (15 октября – 14 ноября 2021 г.). Перепись во многом пояснит наличие и соотношение этнолингвоидентичностей, вплоть до региональных. Станут яснее перспективы развития этносов и этногрупп, как их контактов, так и тонкого руководства этим многообразным процессом.
Связанные, но заметно различные отрасли знания – антропология (как комплексная наука), этнология и теория межэтнических связей вместе с опытом их менеджмента, сопровождения – наглядно перестраиваются и повышают свою актуальность. Стали активнее вовлекаться и очень разнообразные региональные данные. Все достойнее смотрятся среди них нижневолжские и астраханские материалы – яркие и многосоставные, с конфликтной устойчивостью. Изучение, отражение их в печати и поиск продолжаются, выискивая новые пути.
Общая ситуация и состояние проблемы
В Астраханском регионе и его мультиэтническом составе, взаимоотношениях разных групп населения воспроизводятся прежние, типичные аспекты проблемы, намечаются и более современные. Очевиден рост многообразия версий и числá публикаций по теме настоящего исследования, требующих критического обзора. Астраханские авторы участвуют в бесконечных спорах и об «антропологичности», и о приоритете «этносов», или «этничностей». В нашем регионе на бытовом, на массовом, на творческом и на научном уровнях существует множество оттенков взглядов и мнений.
Прежде всего, продолжается спор: «насколько первостепенны ежемоментно» в жизни людей этнические проблемы, «реальны» они или же надуманы, «вымышлены» (в т. ч. и научно-гипотетически). Недавние острые, внезапные проблемы по принципу “Black Lives Matter” и с «отделяющей стеной» на юге в США и сходные миграционные кризисы в Западной и Центральной Европе знаменовали крах политики и практики «мультикультуральности» (конечно, с сопутствием «мультиэтничности»), ранее сильно поддерживамой в ее мозаичности. После 2015 г. это вызвало альтернативную версию «интеркультуральности» (и, соответственно, «интерэтничности») – «переклички» особенностей и различий с их «взаимовключением» в общую полезную деятельность.
Справедливо утверждение, что «нарастающее неприятие мультикультурализма… способствовало поиску альтернативных концепций. Одна из таких… получила название «интеркультурализм» [1, с. 84, 85]. Пока еще не выделяясь сильно, возникает она и в России – с привлечением наработок авторов из г. Астрахани [1, с. 238–262]. Подкрепляется эта мировая новация и местным материалом. При этом для переходного момента опора на этнокультурные группы и объединения может отражать подходы и «мультикультурализма» (Э. Ш. Идрисов), и «интеркультурализма» (Э. А. Паин) [1, с. 85–89, 257, 308].
Цель исследования, методология и методика
Статья ориентирована на уяснение этапов сложения «астраханского подхода» в антропологических, этноспецифических и межэтнических исследованиях и соответствующего «подхода к Астрахани», выявления позиций, вариантов и дискуссий, на дальнейшие перспективы. Конкретные методы включали критическое рассмотрение наличных публикаций и их «выходов» в теории. Методологией работы стали широкий антропологизм (как «человекознание» и «людоведство»), включающий и расоведческий компонент, и немалую часть этнического, а также сочетающееся двуединство в понимании явления с его качествами и признаками («этноса») и характеристик («этничности»), способных создавать общность и формировать ее понимание.
В статье учитывается положение об «идентичности» (от Э. Х. Эриксона и Э. Д. Хобсбаума до О. Уэвера и Б. Г. Бьюзена, а также Ф. Фукиямы), которая ранее именовалась «самосознанием» и «самооценкой». Особенно важен ее вариант с «пограничным» взаимовосприятием «мы – они, свои – чужие, in – out» (М. Элиаде, Э. Левинас, Ж.-П. Сартр, Дж.-Ч. Тернер, В. Ф. Фельде, Л. Н. Гумилев, Ю. М. Лотман, Б. В. Поршнев, А. Я. Гуревич, Ю. Э. Ширков и др.).
Нами ранее были сделаны попытки ввести более дробные характеристики: «отдаляющиеся свои», «чужие, становящиеся близкими» и т. д. Также была высказана версия идентичности – «астраханскости» в ее полиэтничном проявлении [2], существенно полезная и для данного изложения.
Постановка задач и научная новизна
Производные от цели задачи исследования содержат стремление сделать обзор наиболее «свежей» литературы по проблеме, определить любопытные находки, а также рассмотреть поэтапность становления, сложения основных позиций по теме. Некоторой новизной можно посчитать сопоставление в статье версий по теме с их компонентами, существенными для Астраханского региона, и предложение вернуться к «прикладной этнологии» (у Ю. В. Бромлея – «этнонике» [3]).
Содержание и дискуссионность (явная и скрытая)
Ранее мы несколько раз касались вопросов теории этноса и этничности в региональном аспекте [4–7]. Общим местом пока еще остаются острые противоречия между «примордиализмом» и «конструктивизмом» с «инструментализмом» (основоположники этих версий – Дж.-Л. Комарофф, Ж. Комарофф, Л. Кисс из Гарвардского университета в США и др.). В первом случае «этнос» – устойчивое образование постоянной важности, во втором случае «этничность» – более ситуативная, относительная и производная сущность. «Непроходимой стены», как становится все более ясно, между ними нет. Так, в переписях населения «Список – перечень национальностей» будет неизменно строго «примордиальным». А подготовка к переписям и трактовка их итогов – «конструктивистской», если не «инструментальной» («этноничной», как у Ю. В. Бромлея и Р. Г. Подольного). Во втором случае – принцип «нужны сторонники» (Э. Ш. Идрисов) [1, с. 251, 305].
Даже многолетний лидер противников «этноса как теории» академик В. А. Тишков выражается теперь намного сдержаннее: «…о своей приверженности методологическому плюрализму я заявил… 20 лет назад и вполне комфортно работал между «примордиализмом» и «конструктивизмом», хотя когда-то давно… опрометчиво записал себя… в число конструктивистов» [8, 9, с. 119].
Другое дело, что астраханское массовое мироощущение в действительности оказывалось не менее «конструктивистским», в сравнении с предусмотренным в науке супругами Комарофф и В. А. Тишковым. Так, приехав в г. Астрахань осенью 1997 г., молодой французский журналист, наполовину фламандец, наполовину алжирский араб Адриан (ранее – Файиз) Хэнни, или Ани, сделал на городском базаре важное наблюдение о типичной бытовой «конструктивности» астраханцев. В тот замеченный им момент они дружно заявили неуживчивому в общении приезжему: «У нас не принято козырять своей национальностью (у Адриана-Файиза – «коммунностью»). Ты – в Астрахани!» [10, с. 29; 11, с. 14, 70].
Можно было пытаться вести от такого пункта и организаторскую, «инструментальную», или «этноничную» (по Ю. В. Бромлею), работу. Предпринял ее, основываясь на публикации В. А. Тишкова [8], руководитель «межэтнического» подразделения в Администрации области, ранее – старший преподаватель вуза, историк-выпускник Московского государственного университета А. С. Стадник. Он предложил (при поддержке губернатора А. А. Жилкина) выделять сплачивающую, надэтноконфессиональную, «региональную гражданскую общность» [12]. Но «сообщество данной идентичности» оказалось не совсем готово к такой солидно подкрепленной роли. Сменилось руководство региона. Преемники А. С. Стадника обосновали препятствие в виде «непатриотичных» настроений у многих местных жителей на их отъезд в другие регионы и страны. Нам осталось лишь присоединиться: по опросам 2017–2019 гг. «уехать» готовились до 17 % взрослых респондентов, не менее 25 % местной молодежи.
Советнику А. С. Стаднику принадлежала еще одна важная концептуальная находка. В 2003 г. менее официально на совместном семинаре-тренинге в г. Астрахани с опытными московскими коллегами он развил тему, приблизившись к позднейшему «интеркультурализму», т. к. поставил выше и «коммунного», и «политического» фактор «человеческий», отразив так называемый принцип «треугольника астраханца А. Стадника» для новых тренингов [7, с. 954–955; 13]. Важно, что широкое общественное мнение и сегодня поддерживает здравый «антропологизм». К примеру, в ежегодном анкетировании студентов Администрацией г. Астрахани молодые респонденты уверенно отвечают, постоянно повышая показатели, что важнее всего в труде и общении «человеческие качества» (рост за 2013–2019 гг. от 68 до 76 %, а качества «гражданские» и «этнические» весомы, но первым уступают) [7, с. 954–955].
Теперь мы более обоснованно заявим, что Астраханский регион разносторонне показателен как пример становления практического опыта работы с богатым материалом для изучения и обобщения. Удачнее всего подчеркнул это в общероссийском учебном пособии Э. Ш. Идрисов [1].
Рассмотрим «астраханский подход» в антропологических, этноспецифических и межэтнических исследованиях и соответствующий ему «подход к Астрахани». Заметим, речь идет об «области», а не о «республике РФ» в соседних Поволжье или Предкавказье. Возможности и стиль действия в обоих случаях очень различны. Но повсюду придется различать «элитное» руководство межэтническим развитием от массового осуществления этнокультурной специфики на уровне поселений и отдельных семей, личностей. Трудно оценивать «грамотность» осуществления того и другого, как и возможность для ученых «влиять» на оба процесса своим изучением проблем, построением мыслительных моделей и публикациями. Тем не менее проводить такую работу следует. Напомним нашу классификацию совместных усилий госмуниципальной власти и этнокультурных объединений: либо как «символических» (по умению красивой презентации), либо как «реальных», массовых, в гуще людей [6, с. 32, 33]. Отметим, что «мультикультурализм» критиковался за первое, а «интеркультурализм» пока еще претендует на второе. Легче было параллельно выделить в практической работе два вектора: поддержку «этноспецифичности» и укрепление «межэтничности» [7, с. 951–952]. И то и другое отчасти соответствует обсуждаемым сегодня «мульти-» и «интеркультурализму». Первое таит сиюминутную опасность при ошибках, второе – не менее проблемно невниманием к себе, но через одно или два поколения.
Данные сюжеты изучают с разных сторон и наши коллеги-земляки. В 2008–2020 гг. увидел свет целый ряд работ с практически одинаковыми названиями («Межэтнические отношения...» в области, регионе) под авторством Э. Ш. Идрисова [1, с. 238–262], А. В. Григорьева, О. Ю. Лагуткина [14, 15], А. В. Сызранова [16]. Авторы освещали «астраханскую межэтничность» («идентичности – этноспецифичности» – гораздо менее) как «бесконфликтную» с обширным спектром пониманий и рекомендаций этого исходного пункта.
Общий недочет у современных исследователей, на наш взгляд, – это так называемый «синдром первооткрывателей». Даже если они производят цитирование предшествовавшей литературы по теме, то крайне выборочное и не всегда удачное для раскрытия содержания. Более того, недостаточны ссылки авторов друг на друга, тем более дискуссионного характера; этим же определены и претензии к избираемой в статьях терминологии.
Тем не менее интересные моменты по нашей теме присутствуют в каждой из публикаций. Так, историк-этнолог А. В. Сызранов традиционно, но тонко и даже красочно трактовал современность межэтнических связей в регионе как продолжение их истории [16]: здесь традиция совместного «позднего освоения» группой этносов территории в составе России и миграциями после того (если не добавить: «подушки безопасности, не нами, нынешними, созданной»). Во всяком случае, связь «межэтничности и этноспецифичности» проведена А. В. Сызрановым наиболее полно.
С другими же недавними авторами по «межэтнической» теме согласиться можно не во всем. Так, социополитолог О. Ю. Лагуткин в диссертации 2008 г. объявил себя поборником методологии «инструментализма», приготовив свои «выводы для органов власти» [15, с. 24]. Связал он свою постулированную «межэтническую напряженность», видимо, с наличием «этносов и этничностей». Неясно, каких именно «мигрантов» (мигранты и их потомки – все в регионе) он имел в виду. Любопытны в некоторой мере выделенные им «индикаторы и индексы диагностики проблемности». Но, как результат, намеченные в его работе (опрос 760 чел.) «проблемные локусы как точки напряженности» (их пять: от Кировского до Икрянинского района) так и не проявились в последующее десятилетие.
Анкеты и беседы в руках коллег раскрывают лишь «настроения и намерения», а не «действия», поэтому сомнительными становятся авторские «выводы». На наш взгляд, личные опросы наиболее целесообразно проводить на родных языках респондентов.
Положение дел внутри этносов не рассматривалось совсем. И если О. Ю. Лагуткин ориентировался на общую «ситуацию» в регионе, то социолог А. В. Григорьев заинтересованно рассматривал «процессы» контактов представителей разных этносов. Одобрим один немаловажный пункт. Предложение данного автора «дополнить» анкетирование личными беседами (до шестисот чел. обоего пола и разного возраста) как «качественный» метод в дополнение к «количественному» [14, с. 24, 26, 27] имело смысл при немалом авторском трудолюбии и добросовестности. Показательно, что в результатах здесь «гражданская идентичность преобладала над этнической». Но был неплохо известен «третий элемент» А. С. Стадника – следовало бы учесть его и продолжить.
Конечно же, любой выделенный «изоляционизм» (так у А. В. Григорьева), даже если он и не очень «обостренный», социологически тревожен для региона, а «расширение контактов» и их углубление – желательно. Но устная манифестация отвержения межэтнических браков у подавляющей части представителей татарской и ногайской национальностей совсем сомнительна для заключений о некой «изоляции». У нас данные совершенно и, главное, «качественно» иные. В Астрахани и регионе таких браков 15–16 %, т. е. на бывшем «уровне СССР». Более того, среди ногайцев не большинство, но прочный массив есть в моноэтничной сельской местности, однако участились браки с соседними казахами. В городе (облцентре) именно молодые городские женщины (татарской национальности) выраженно предрасположены к межэтническим бракам. Сочетание в таких семьях «двух традиций» – вопрос отдельный, для «этнологии новой». Выражение А. В. Григорьева «мигранты…(!) из республик Северного Кавказа» несостоятельно, т. к. оно вне законодательства и принятой терминологии.
Надежных выводов также не возникает, а итоговая авторская рекомендация добиваться «…повышения числа социализирующих мероприятий, … прежде всего, для молодежи» будет наверняка оспорена сторонниками «интеркультурализма», где сотрудничество ставится много выше тупиково-простых «соприсутствия» и «совместности».
В солидном издании общероссийского значения важным и уместным стал раздел «Управление…» астраханской региональной межэтничностью-межнациональностью (Э. Ш. Идрисов [1, с. 238–262]). Воспримем его, прежде всего, как нужное средство пропаганды имиджа «астраханскости» для имиджа местной идентичности и накопленного здесь опыта работы.
Во всяком случае, молодежный проект в г. Астрахани «Этномикс – представь традицию друга и соседа» способен составить весьма прочную, интуитивно найденную основу для всего более «модернового» и «интерэтнокультурного» [1, с. 258].
Из наших оговорок: нельзя не учесть послевоенной «анклавизации» в виде 6–7 поселков цыган вокруг г. Астрахани. Частные же сведения о «мигрантских анклавах вокруг рынков» [1, с. 246], создаваемых этносами, вновь прибывающими, тревожат, но требуют подтверждения: это ожидание либо «почти реальность».
Надеемся, что число публикаций по теме и в связи с ней будет увеличиваться, а их качество в объективной картине дел – нарастать.
Заключение
Итак, мы осознанно отмечаем новый, переходный этап в этнотрадиционном, межэтническом и научном развитии родного Астраханского региона. Ознаменован этот период и любопытными публикациями с необычной терминологией и существенными дискуссиями (не всегда отчетливыми) для трудного «поиска истины».
Требуется нарастание исследований и сотрудничество авторов разного профиля работы, укрепление источниковой базы для этого и показательных находок (свежих опросов и экспедиций по районам и поселениям, данных архивов и статистики), как и становление широкой дискуссионности, обмен информацией и опытом работы: внутри области, с регионами – соседями по РФ и СНГ, по прикаспийской Евразии, с самым дальним зарубежьем. Итоги переписи населения в России и соседних странах нацелят на новые узловые моменты – ожидаем их в 2022 г.
Любопытно укрепить и развить сложившуюся ситуацию – дело науки и искусства, а также практики, поиска новых форм работы, молодых кадров деятелей (различных национальностей) в будущих поколениях. Главное в данном непростом понимании – изучить «время и место», в которых мы живем и работаем, их тонкие «этнические», «антропологические», межэтнические (всключая «интерэтнические») стороны.
1. Varshaver E. A., Idrisov E. Sh., Markvart E. I., Pain E. A. i dr. Upravlenie mezhetnicheskimi i konfessional'nymi otnosheniiami: teoriia i praktika [Management of interethnic and confessional relations: theory and practice]. Moscow, Prospekt Publ., 2020. 318 p.
2. Victorin V. M. Ideologema-kontsept «Astrakhan' - astrakhanskost'»: metody, istochniki i etnofaktory razvitiia (k diskussiiam nachala XXI v.). Astrakhanskie kraevedcheskie chteniia [Ideologema - the concept “Astrakhan - Astrakhanic”: methods, sources and ethnofactors of development (to discussions in early XXI century). Astrakhan Local History Readings]. Sbornik materialov III Mezhregional'noi nauchnoi konferentsii (Astrakhan', 20 maia 2011 g.). Astrakhan', Izdatel' IP Sorokin R. V., 2011. Pp. 297-307.
3. Bromley Iu. V., Podol'nyi R. G. «Mozhet byt', eto nazovut etnonikoi». Interv'iu [“It may be called ethnonics”. Interview]. Znanie - sila, 1985, no. 12 (702), pp. 21-23.
4. Victorin V. M. Sovremennye diskussii i problemy regional'nogo mezhetnicheskogo i etnokul'turnogo razvitiia (na materialakh Astrakhanskoi oblasti). Etnokul'turnaia situatsiia regiona: varianty i perspektivy razvitiia [Modern discussions and problems of regional interethnic and ethnocultural development (based on materials of Astrakhan region). Ethnocultural situation of the region: options and development prospects]. Sbornik materialov Vserossiiskoi nauchno-prakticheskoi konferentsii (Saratov, 26-27 aprelia 2017 g.). Saratov, Saratovskii istochnik Publ., 2017. Pp. 27-33.
5. Victorin V. M. Nizhnee Povolzh'e kak svoeobraznyi region i ego etnolingvisticheskii polimorfizm (traditsii i razryv ikh izucheniia) [Peculiar Lower Volga region and its ethnolinguistic polymorphism (traditions and gap in their study)]. Materialy IX Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii, posviashchennoi kul'turnomu naslediiu g. Saratova i Saratovskoi oblasti (Saratov, 14-17 oktiabria 2020 g.). Saratov, Saratovskii istochnik Publ., 2020. Pp. 149-155.
6. Victorin V. M. Mezhdistsiplinarnye sviazi v izuchenii natsional'no-kul'turnykh problem i protsessov («novaia etnologiia» - astrakhanskii «srez») [Interdisciplinary relations in studying national and cultural problems and processes (new ethnology - Astrakhan cut)]. Materialy 64 Mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii Astrakhanskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta, posviashchennaia 90-letnemu iubileiu so dnia obrazovaniia Astrakhanskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta (Astrakhan', 20-25 aprelia 2020 g.). Astrakhan', Izd-vo AGTU, 2020. Pp. 29-36. 1 CD-disk. Available at: http://www.astu.org/Content/Page/5833 (accessed: 02.01.2021). № gosudarstvennoi registratsii 0322002778.
7. Victorin V. M. Astrakhanskii region v traktovkakh «etnosa» i «etnichnosti» na rubezhe XX-XXI vv. [Astrakhan region in interpretation of ethnos and ethnicity at turn of XX-XXI centuries]. Materialy 65 Mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii Astrakhanskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta (Astrakhan', 26-30 aprelia 2021 g.). Astrakhan', Izd-vo AGTU, 2021. Pp. 950-956. 1 CD-disk. Available at: http://www.astu.org/Content/Page/5833 (accessed: 03.05.2021).
8. Tishkov V. A. Rekviem po etnosu: issledovaniia po sotsial'no-kul'turnoi antropologii [Requiem for ethnos: research in socio-cultural anthropology]. Moscow, Nauka Publ., 2003. 544 p.
9. Tishkov V. A. Otkuda i kuda prishla rossiiskaia etnologiia: personal'nyi vzgliad v global'noi perspektive. Otvet opponentam [Where Russian ethnology has come: personal view in global perspective. Answer to opponents]. Etnograficheskoe obozrenie, 2020, no. 2, pp. 72-92, 118-125.
10. Faȉz H. Reportage des mille visages et de cent communauts cohabitant a Astrakhan, Russie. Croissance. Le monde en development. Paris, 1998, no. 415, mai, pp. 26-29.
11. Victorin V. M. Islam v Astrakhanskom regione (seriia: Islam v Rossii) [Islam in Astrakhan region (series: Islam in Russia)]. Moscow, Logos Publ., 2008. 96 p.
12. V Astrakhanskoi oblasti po initsiative gubernatora poiavilas' edinaia grazhdanskaia politicheskaia natsiia [In Astrakhan region on the initiative of the governor appeared single civil political nation]. Available at: http://www.astrakhanfm.ru/politika/politika_48403.html (accessed: 06.01.2021).
13. Vzaimodeistvie etnicheskikh soobshchestv s organami vlasti: I trening v g. Astrakhani [Interaction of ethnic communities with authorities: I training in Astrakhan]. Available at: http://www.interethnic.org/novosti-tsentra/trening-v-astrahani-18-19-fevralya-2003-goda-vzaimodeystvie-etnicheskih-soobschestv-s-organami-vlasti.html (accessed: 08.01.2021).
14. Grigor'ev A. V. Mezhetnicheskie otnosheniia v Astrakhanskoi oblasti: sovremennoe sostoianie i osobennosti [Interethnic relations in Astrakhan region: current state and specific features]. Obshchestvo: sotsiologiia, psikhologiia, pedagogika, 2019, no. 5 (61), pp. 24-28.
15. Lagutkin O. Iu. Mezhetnicheskaia napriazhennost' v regional'nom politicheskom protsesse: na primere Astrakhanskoi oblasti. Avtoreferat dis. … kand. polit. nauk [Interethnic tension in regional political process: case of the Astrakhan region. diss. abstr. ... cand. polit. sci.]. Rostov-na-Donu, 2008. 26 p.
16. Syzranov A. V. Etnicheskaia situatsiia v Astrakhanskoi oblasti: istoriia i sovremennost' [Ethnic situation in Astrakhan region: history and modernity]. Available at: http://www.lawinrussia.ru/content/syzranov-av-etnicheskaya-situaciya-v-astrahanskoy-oblasti-istoriya-i-sovremennost (accessed: 09.01.2021).
