GROWTH OF PIKE-PERCH SANDER LUCIOPERCA (L., 1758) (PERCIDAE) IN RESERVOIRS OF K. SATPAYEV’S CHANNEL
Authors:
1.
Fisheries Research and Production Center, LLP
(Doctor of Biological Sciences, Assistant Professor; Deputy General Director)
2.
Fisheries Research and Production Center, LLP
(Doctor of Biology, Assistant Professor; General Director)
3.
Fisheries Research and Production Center LLP, Northern branch
(Head of Reference Point of Karaganda City)
Type:
Article
Pages:
from 59
to 68
Status:
Published
Received:
05.03.2018
Accepted:
25.03.2018
Published:
25.03.2018
Subject area:
UDK 597.556.33.1. (591.134)
GRNTI 34.39 Физиология человека и животных
GRNTI 62.13 Биотехнологические процессы и аппараты
GRNTI 69.01 Общие вопросы рыбного хозяйства
GRNTI 69.25 Аквакультура. Рыбоводство
GRNTI 69.31 Промышленное рыболовство
GRNTI 69.51 Технология переработки сырья водного происхождения
GRNTI 87.19 Загрязнение и охрана вод суши, морей и океанов
GRNTI 34.39 Физиология человека и животных
GRNTI 62.13 Биотехнологические процессы и аппараты
GRNTI 69.01 Общие вопросы рыбного хозяйства
GRNTI 69.25 Аквакультура. Рыбоводство
GRNTI 69.31 Промышленное рыболовство
GRNTI 69.51 Технология переработки сырья водного происхождения
GRNTI 87.19 Загрязнение и охрана вод суши, морей и океанов
Language:
Russian
Keywords:
pike-perch, water reservoir, K. Satpayev’s channel, growth rates, back calculation
Abstract (English):
Pike-perch is an invader for the water basins of Central Kazakhstan. These species have stable self-reproductive populations in the regional waters. Back calculation method was used to investigate pike-perch growth rates in reservoirs of K. Satpayev’s channel. For comparison, the data from the other water bodies (Vyacheslavsky and Sherubay-Nurinsky water reservoirs) were used, as well as literature data. Pike-perch species from the investigated waters don’t show high growth rates. The populations from the reservoirs of K. Satpayev’s channel have quite similar growth rates with populations from the Amur river, from a number of reservoirs in the Volga river basin and from the reservoir in Spain. Sexual differences in growth have not been observed. Evaluating possible influence of various abiotic and biotic factors on the growth rate of pike-perch in the reservoirs of K. Satpayev’s channel was carried out. It has been stated that the availability of trophic resources cannot play a key role in growth dynamics because of their high abundance. Morphology of water bodies also does not play a role, as well as chromaticity, turbidity and other optical water indicators. It can be supposed that the main factor influencing growth of pike perch is the habitat’s temperature. This factor hardly ever approaches optimal values for the species in reservoirs of K. Satpaev’s channel. The possible influence of fishing selectivity on pike-perch growth rates was also evaluated. Currently, there has been imposed a moratorium on pike-perch catch. However, pike-perch is found in by-catches and in catches of amateur fishermen. It should be said that such seizures have an insignificant role in the dynamics of growth rates.
Pike-perch is an invader for the water basins of Central Kazakhstan. These species have stable self-reproductive populations in the regional waters. Back calculation method was used to investigate pike-perch growth rates in reservoirs of K. Satpayev’s channel. For comparison, the data from the other water bodies (Vyacheslavsky and Sherubay-Nurinsky water reservoirs) were used, as well as literature data. Pike-perch species from the investigated waters don’t show high growth rates. The populations from the reservoirs of K. Satpayev’s channel have quite similar growth rates with populations from the Amur river, from a number of reservoirs in the Volga river basin and from the reservoir in Spain. Sexual differences in growth have not been observed. Evaluating possible influence of various abiotic and biotic factors on the growth rate of pike-perch in the reservoirs of K. Satpayev’s channel was carried out. It has been stated that the availability of trophic resources cannot play a key role in growth dynamics because of their high abundance. Morphology of water bodies also does not play a role, as well as chromaticity, turbidity and other optical water indicators. It can be supposed that the main factor influencing growth of pike perch is the habitat’s temperature. This factor hardly ever approaches optimal values for the species in reservoirs of K. Satpaev’s channel. The possible influence of fishing selectivity on pike-perch growth rates was also evaluated. Currently, there has been imposed a moratorium on pike-perch catch. However, pike-perch is found in by-catches and in catches of amateur fishermen. It should be said that such seizures have an insignificant role in the dynamics of growth rates.
Keywords:
pike-perch, water reservoir, K. Satpayev’s channel, growth rates, back calculation
pike-perch, water reservoir, K. Satpayev’s channel, growth rates, back calculation
Введение Регион Центрального Казахстана относится к вододефицитным [1]. В этой связи в 60-70 гг. ХХ в. был построен канал им. К. Сатпаева (ранее Иртыш-Караганда), поставляющий воду из р. Иртыш в промышленные районы Караганды и Экибастуза. По трассе канала было создано 13 водохранилищ. Вполне закономерно, что эти акватории стали осваиваться под рыбные хозяйства. Первоначально основу рыбного населения водоемов составляли смешанные аборигенные (шидертинские) и иртышские популяции малоценных видов [2]. Для региона основными причинами динамики ихтиоценозов были изменение климата и интродукция чужеродных видов [3]. Для системы канала наибольшее влияние имел второй фактор. За последние полвека в водоемы региона было вселено множество видов: карп, лещ, судак, дальневосточные растительноядные, сиговые и др. Наименьшие негативные последствия для ихтиоценозов принесла с собой акклиматизация судака. Он не образовал в водоемах региона многочисленных популяций, подавляющих (как хищник) другие виды. Но существовавшие в конце ХХ- начале ХХI в. его популяции были относительно сбалансированы в ихтиоценозе и давали ощутимую финансовую долю в рыбном промысле. Ситуация изменилась с повышением спроса на филе судака в Европе в середине первого десятилетия ХХI в., повлекшего также увеличение его востребованности на внутреннем рынке. Судак стал варварски истребляться. Отрицательную роль также сыграло введение запрета на весенний лов щуки в водоемах канала на длительное время, вследствие чего этот вид начал вытеснять судака из ихтиоценозов. К настоящему времени относительно стабильные популяции судака пока еще сохранились в водохранилищах гидроузлов (ГУ) №№ 5, 8, 10, 11, водовыпуска (ВВ) № 29 канала, водохранилищах Самаркандском и Шерубай-Нуринском. В прочих водоемах он представлен маргинальными группировками. Целью данной работы является анализ темпов линейного роста судака в водохранилищах канала им. К. Сатпаева и водоемах Центрального Казахстана. В задачи исследования входили описания темпов роста длины тела судака в исследованных водоемах, а также его генерационной и половой динамики в различных по своим параметрам водоемах региона. Материал и методика исследования Материал был собран в результате экспедиционных работ в 2011-2016 гг. Всего в анализе было использовано 274 экземпляра судака из водохранилищ канала и 57 особей из других водоемов (Шерубай-Нуринского и Вячеславского водохранилищ). В работе применялись стандартные ихтиологические и статистические методики [4-7]. Для определения и расчисления возраста использовались жаберные крышки. Расчисление проводилось через прямые пропорции измеряемых величин. Материал был обработан с использованием MS Excel 2003. Результаты исследования и их обсуждение В табл. 1 приведены обобщенные данные по росту судака в исследованных водоемах. Более высокими темпами роста обладают популяции из водохранилищ ГУ №№ 5, 8 и 10 канала им. К. Сатпаева, наименьшие характерны для группировок из водохранилища ГУ № 7. Таблица 1 Обратное расчисление роста судака в водоемах Центрального Казахстана и канала им. К. Сатпаева Водоем, год n Длина тела по годам жизни, см (обратное расчисление) 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Вдхр. Экибастузское, 2011-15 14 15,3 22,3 27,9 33,1 - - - - - Вдхр. ГУ № 1, 2011-15 3 15,3 21,5 27,4 33,2 - - - - - Вдхр. ГУ № 3, 2011-14 4 14,9 21,3 27,5 32,6 37,9 - - - - Вдхр. ГУ № 4, 2011-15 11 16,2 22,4 26,7 31,3 36,8 41,2 45,3 - - Вдхр. ГУ № 5, 2011-14 8 17,7 23,7 28,6 32,5 37,3 41,5 - - - Вдхр. ГУ № 6, 2011 3 15,9 23,3 31,0 34,5 37,3 41,5 45,8 50,7 Вдхр. ГУ № 7, 2013-16 6 16,4 21,8 26,7 31,6 36,2 40,2 - - - Вдхр. ГУ № 8, 2011-16 30 15,2 22,0 28,0 33,7 38,2 42,3 46,3 50,8 56,8 Вдхр. ГУ № 9, 2014-15 2 13,8 23,2 29,9 33,9 39,6 - - - - Вдхр. ГУ № 10, 2011-16 99 15,3 21,8 27,5 32,2 36,8 41,0 47,6 53,5 - Вдхр. ГУ № 11, 2011-16 49 15,7 22,3 27,5 33,0 37,6 44,2 48,1 52,3 55,6 Вдхр. ВВ № 29, 2011-15 45 15,4 22,6 27,8 32,8 37,8 42,5 45,1 51,8 - Вдхр. Шерубай-Нуринское, 2011-15 25 15,6 22,6 28,5 33,2 38,5 43,2 - - - Вдхр. Вячеславское, 2015 32 14,9 22,6 29,0 34,4 38,4 43,4 48,1 - - С учетом того, что данные о темпах роста судака из водоемов региона ранее не публиковались в открытой печати, максимальные размеры мы можем привести только по результатам собственных исследований. Наибольшую длину тела имела особь судака, отловленная в вдхр. ГУ № 8 в 2011 г. Это была самка длиной тела 60,1 см и массой тела 2 650 г. Наибольший вес имел самец из вдхр. ГУ № 10 - 2 705 г при длине тела 57,8 см. Кроме этого, особи весом более 2 кг отлавливались в вдхр. ГУ № 8 (55,5 см и 2 225 г, самец), вдхр. ГУ № 6 (53,5 см и 2 032 г, самка) и вдхр. ВВ № 29 (55,1 см и 2 009 г, самец). Средний размер особей в исследовательских уловах составляет для водохранилищ канала 35,3 см, для прочих водоемов региона - 32,2 см. В табл. 2 приведены материалы по генерационной и половой динамике роста судака в исследованных водоемах. Таблица 2 Генерационная и половая изменчивость роста судака в водоемах исследованного региона Генерация, пол Длина тела по годам жизни, см (обратное расчисление) 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Вдхр. ГУ № 8 2001 16,7 21,1 30,1 34,5 37,8 41,2 46,7 50,1 52,3 56,8 2002 18,5 22,8 27,0 31,3 37,0 41,3 45,5 49,8 52,7 - 2007 15,1 23,2 28,4 32,3 36,6 41,3 44,8 - - - 2008 16,3 22,0 26,7 32,0 36,4 40,3 43,6 - - - 2009 16,6 23,8 27,8 32,9 34,0 39,5 - - - - 2010 18,2 23,9 27,9 32,9 35,1 - - - - - 2011 17,6 22,8 26,8 30,3 - - - - - - 2012 18,3 23,4 29,5 - - - - - - - 2013 20,7 24,8 - - - - - - - - Самки 17,1 23,1 27,8 32,4 35,9 40,5 45,0 50,1 52,3 56,8 Самцы 17,9 23,3 27,2 31,9 37,0 41,3 45,5 49,8 52,7 - Минимум 14,7 19,0 24,8 30,2 32,6 39,5 43,6 49,8 52,3 - Максимум 20,7 25,9 30,1 34,5 38,1 41,4 46,7 50,1 52,7 - Вдхр. ГУ № 10 2001 15,4 23,1 28,3 32,1 37,2 42,4 46,2 48,8 53,9 - 2006 17,6 23,7 28,1 30,8 34,3 41,3 44,8 - - - 2007 18,0 22,1 26,5 31,5 35,6 39,7 - - - - 2008 17,3 23,1 28,3 32,6 36,4 41,5 - - - - 2009 17,7 22,7 28,4 32,3 38,5 - - - - - 2010 17,8 22,5 27,9 - - - - - - - 2012 17,0 - - - - - - - - - Самки 17,7 22,6 28,0 32,3 36,7 40,9 44,8 - - - Самцы 17,3 23,0 28,3 32,3 35,8 42,4 46,2 48,8 53,9 - Минимум 15,1 19,5 25,8 29,3 32,9 39,4 44,8 - - - Максимум 20,9 25,9 30,6 35,3 38,7 42,4 46,2 - - - Вдхр. ГУ № 11 2006 14,3 21,5 25,0 32,2 - - - - - - 2007 18,3 23,1 28,4 31,8 - - - - - - 2008 17,1 22,3 27,1 31,1 35,2 - - - - - 2009 14,5 20,8 25,7 30,9 - - - - - - 2010 16,8 21,3 26,4 31,5 34,5 - - - - - 2011 17,1 24,0 27,3 32,3 - - - - - - 2012 17,8 - - - - - - - - - Самки 16,0 21,6 26,5 31,4 35,1 - - - - - Самцы 16,5 21,9 26,4 30,9 34,4 - - - - - Минимум 10,0 17,7 23,0 29,1 34,4 - - - - - Максимум 20,7 25,0 29,0 32,8 35,6 - - - - - Вдхр. ВВ № 29 2002 17,8 21,2 28,0 31,4 34,8 37,3 41,5 44,1 48,3 52,6 2003 18,0 25,0 28,0 31,0 34,0 38,0 42,0 - - - 2004 16,7 21,1 25,4 29,8 32,5 36,0 39,5 43,9 - - 2007 17,6 22,6 26,6 31,3 35,1 - - - - - 2008 17,2 22,7 26,7 29,9 - - - - - - 2009 16,8 21,6 26,6 - - - - - - - 2010 18,1 22,8 27,0 32,1 - - - - - - 2011 18,0 24,6 29,4 - - - - - - - 2012 19,8 25,2 30,1 - - - - - - - 2013 17,5 - - - - - - - - - Самки 17,8 23,0 27,1 30,4 35,3 38,0 42,0 - - - Самцы 17,7 22,9 27,3 30,8 33,6 36,6 40,5 44,0 48,3 52,6 Минимум 14,0 18,9 24,5 28,2 32,5 36,0 39,5 43,9 - - Максимум 20,4 26,6 31,0 33,4 36,6 38,0 42,0 44,1 - - Окончание табл. 2 Генерационная и половая изменчивость роста судака в водоемах исследованного региона Генерация, пол Длина тела по годам жизни, см (обратное расчисление) 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Вдхр. Вячеславское 2006 18,8 22,6 25,4 30,1 33,8 37,6 42,3 46,0 48,9 - 2008 17,9 21,9 27,3 32,2 35,3 38,9 41,6 - - - 2009 16,8 22,3 26,4 30,0 34,4 37,7 - - - - 2010 19,3 23,4 26,9 31,4 34,5 - - - - - 2011 17,2 21,4 25,9 30,0 - - - - - - 2012 16,9 21,4 26,6 - - - - - - - 2013 18,4 23,5 - - - - - - - - 2014 14,1 - - - - - - - - - Самки 17,6 22,4 26,7 30,7 34,6 38,1 42,5 46,0 48,9 - Самцы 18,1 22,7 26,1 30,6 34,8 37,9 40,5 - - - Минимум 14,1 20,1 24,0 28,3 32,9 36,8 40,5 - - - Максимум 20,9 25,6 28,9 33,1 36,6 40,9 42,7 - - - Половая изменчивость роста у судака из исследованных водоемов не выражена. Обнаруженные флуктуации можно отнести на счет индивидуальной изменчивости. Относительно повышенные темпы роста характерны для судаков из вдхр. ГУ №№ 8 и 10, но и эти группировки не сильно отличаются от прочих. В целом ежегодные натуральные приросты судака меньше в водоемах, не относящихся к системе канала им. К. Сатпаева. Обсуждение результатов исследования Рост судака в исследованных водоемах не отличается высокими темпами. Это наглядно видно при сравнении с расчисленными (разными методами) темпами роста популяций из других водоемов в пределах современного распространения вида (табл. 3). Таблица 3 Расчисленный рост судака в пределах современного распространения Водоем Расчисленный рост по годам жизни, см Источник 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Р. Амур* 10,5 18,6 26,1 32,0 36,7 42,2 45,2 47,7 53,0 55,1 [8] Вдхр. Рыбинское 16,0 23,0 26,3 33,8 36,9 43,2 47,4 53,8 - - [9] Вдхр. Чебоксарское 11,4 22,5 28,3 33,1 39,0 - - - - - Кузнецов и др., 1986, цит. по [10] Вдхр. Куйбышевское 10,4 19,9 27,9 35,5 40,9 44,7 50,7 - - - [10] Вдхр. Саратовское 15,0 23,5 31,3 38,8 45,6 51,8 56,8 60,7 - - Чумаков, 1980, цит. по [10] Вдхр. Волгоградское 13,7 22,3 34,2 38,2 43,9 49,1 52,2 61,4 - - Небольсина и др., 1980, цит. по [10] Вдхр. Камское 13,1 20,0 26,8 35,5 39,9 46,1 50,9 54,5 - - [11] Вдхр. Воткинское 8,4 16,5 25,8 35,0 42,3 - - - - - Пушкин, 1988, цит. по [10] Дельта р. Урал 15,8 23,7 30,5 35,6 41,9 - - - - - Дукравец, 1965, цит. по [12] Р. Сырдарья, низовья 12,1 21,9 30,3 38,3 44,4 51,0 56,9 - - - [13] Вдхр. Чардаринское 15,9 25,3 33,7 41,9 48,8 - - - - - Ерещенко, 1970, цит. по [12] Вдхр. Бугуньское 11,4 18,5 25,1 32,4 39,3 45,6 55,2 - - - [12] Шошкакольские озера 10,3 20,5 30,1 - - - - - - - [12] Р. Сарысу 14,5 25,7 35,2 43,4 56,9 - - - - - [14] Окончание табл. 3 Расчисленный рост судака в пределах современного распространения Водоем Расчисленный рост по годам жизни, см Источник 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Оз. Балхаш 18,7 26,7 37,3 41,4 49,6 - - - - - Дукравец, 1965, цит. по [12] Р. Или 11,5 20,0 28,6 36,9 44,8 50,8 - - - - [12] Дельта р. Или 8,8 16,0 23,5 30,1 36,1 42,3 48,9 56,1 63,1 - [12] Вдхр. Капчагайское, 1975 14,6 23,5 32,7 40,5 49,1 56,4 59,6 64,5 70,0 - Мусина, 1975, цит. по [12] Вдхр. Капчагайское, 1987 9,6 18,4 25,4 32,2 37,8 43,6 57,7 71,1 73,0 - [12] Вдхр. Самаркандское 13,1 19,9 26,7 32,4 37,3 42,8 45,0 - - - [15] Tresna reservoir 15,0 30,5 38,3 44,9 55,3 60,0 - - - - [16] Zemborzyce 13,1 22,5 30,8 37,1 43,8 50,4 - - - - Jarzynowa et al. 1990, цит. по [16] Goczałkowice 12,7 22,2 32,4 41,1 47,6 51,9 - - - - Kołder 1969, цит. по [16] Rożnowski 11,6 20,7 28,5 36,3 42,2 49,0 - - - - Kołder 1969, цит. по [16] Otmuchowski 14,5 24,2 34,3 41,8 49,7 - - - - - Kołder 1969, цит. по [16] Turawa 15,6 29,2 33,4 48,9 53,8 - - - - - Nagięć 1964, цит. по: [16] Vistula (Висла) river 15,7 25,1 37,1 44,6 50,2 57,2 - - - - Nagięć 1961, цит. по [16] Alcántara reservoir 17,9 24,9 30,7 36,1 40,5 - - - - - [17] В среднем по каналу им. К. Сатпаева 15,4 22,2 27,7 32,6 37,2 41,5 46,1 51,7 56,8 - Наши данные * Пересчет роста произведен нами по данным [8]. От всех прочих выборок исследованные группировки отличаются относительно высокими показателями роста в первый год жизни. В дальнейшем идет существенное, по сравнению с другими популяциями, снижение показателей. Достаточно близки темпы роста в диапазоне 3-10 годов жизни у изученных группировок и натурализовавшейся популяции судака из р. Амур. Определенно сходство проявляется с выборками из водохранилищ Рыбинского, Чебоксарского (бассейн р. Волги), Алькантара (Испания). Темпы роста судака зависят от внутренних и внешних причин [18-20]. К таковым относят численность и обеспеченность пищей [17, 21-25], морфологические параметры водоемов [22, 23], другие экологические факторы [22, 23, 26]. Следует сразу отметить, что обеспеченность пищей в части количества кормовых объектов не может быть лимитирующим фактором практически во всех исследованных водоемах. Некоторую напряженность может иметь трофическая конкуренция с другим крупным видом хищников - щукой. Но для водоемов канала и крупных водохранилищ региона высокая численность видов-жертв (а это в основном плотва, окунь и частично - карась) обеспечивает значительное сглаживание этих отношений. Кроме того, «качество» питания судака в исследованных водоемах достаточно высокое: нехарактерные элементы, такие как бентические и нектические беспозвоночные, встречаются редко. Основу трофики вида формируют рыбные ресурсы. В случае высокой численности судак достаточно сильно предрасположен к каннибализму, что рассматривалось в наших предыдущих исследованиях [27]. Keskinen и Marjomäki [23] выделили в качестве благоприятного для судака фактор морфометрических характеристик водоема. По их мнению, чем меньше площадь и глубина водоема, тем выше его прогреваемость, что способствует увеличению темпов роста. Это действительно может иметь положительный эффект в условиях Финляндии, но для водоемов южной части Казахстана будет иметь обратный результат. Негативное влияние превышения температурного оптимума на рост было отмечено для судака из Капшагайского водохранилища [12]. Оптимальной температурой для роста судака считается диапазон 28-30 °С [28], что, на наш взгляд, является завышенной величиной. В пределах Центрального Казахстана подобные величины достигаются достаточно редко и только в условиях определенного типа водоемов, куда судак целенаправленно не вселялся. В системе канала в основной вегетационный период максимальные показатели температуры в отдельные моменты могут достигать 30 °С, но средние - гораздо ниже (табл. 4). Таблица 4 Среднемесячные показатели температуры воды, °С, в системе канала им. К. Сатпаева* Год Месяц 2012 2013 2014 2015 Май 14,7 11,2 9,5 10,3 Июнь 20,1 23,7 19,9 16,2 Июль 23,6 22,3 23,8 15,7 Август 20,9 23,0 21,2 21,0 Сентябрь 19,1 21,0 - 13,0 * Данные Филиала «Канал им. К. Сатпаева» РГППВХ «Казводхоз». Основная причина подобной «холодноводности» водоемов и особенностей динамики температурного режима в системе канала - прокачка воды. Прочие водохранилища региона отличаются от системы канала незначительно. Например, через водохранилище Самаркандское также осуществляется указанная выше прокачка воды. Факторы «оптического ряда» (цветность, прозрачность воды), как облегчающие кормодобывание и повышающие эффективность нереста [23], в водоемах региона вряд ли будут играть существенную роль. В водохранилищах канала при отсутствии прокачки воды прозрачность в некоторых местах достигает более 3 м, но на других участках в тех же водоемах и в это же время этот показатель может составлять менее 0,5 м. В пределах региона вне системы канала большинство водоемов имеют низкую прозрачность. Выше были рассмотрены основные биотические и абиотические факторы, потенциально влияющие на рост судака в исследованном регионе. Остается еще одна группа факторов, связанная с промыслом. На водохранилищах канала применяются ставные жаберные сети с ячеей от 45 мм. Невода используются редко. Стабильный промысловый лов отсутствует на водохранилище Шерубай-Нуринском. По водохранилищу Вячеславскому сведения о промысле отсутствуют, но определенная активность здесь все же существует. Там, где нет промыслового лова или он неинтенсивный, изъятием рыбных ресурсов занимаются браконьеры. Характеристики браконьерских орудий лова примерно соответствуют промысловым, с той разницей, что в даном случае используются запрещенные в Республике Казахстан сети из полиамидной мононити. Промысловая мера для судака из водохранилищ канала и водоемов Нура-Сарысуйского бассейна и канала им. К. Сатпаева составляет 35 см. Это соответствует пятому-шестому году жизни и проведенным 1-3 циклам воспроизводства. Для Ишимского бассейна промысловая мера не определена. Для водохранилищ канала, начиная с 2013 г. и по сей день, квота на лов судака не выделяется ввиду его низкой численности. Естественно, что данный вид попадается в сети в виде прилова. Также он отлавливается и любителями. Разумеется, что присутствует некоторая селективность изъятия, направленная в сторону вылова крупных и быстрорастущих особей. Но, вероятно, этот фактор не имеет сильного влияния на исходный материал по рассматриваемому вопросу. Заключение Рост судака в водохранилищах канала им. К. Сатпаева не демонстрирует каких-то выдающихся темпов. Причины относительно медленного роста, вероятно, кроются во влиянии ряда факторов. Основную роль среди них, по всей видимости, играет температура среды обитания. Определенное значение может также оказывать и селективность вылова. Прочие факторы, вероятно, имеют невысокую степень важности для популяций судака в водохранилищах канала им. К. Сатпаева. Внутрипопуляционная дифференциация по темпам роста не обнаружена.
1. Vodnye resursy Kazahstana v novom tysyacheletii. Almaty: Kiik, 2004. 132 s.
2. Abbakumov V. P. Nachal'nyy etap formirovaniya ihtiofauny vodohranilisch kanala Irtysh-Karaganda // Vopr. ihtiologii. 1977. T. 17. Vyp. 3. S. 408-412.
3. Petr T., Mitrofanov V. P. The impact of fishes stocks of river regulation in Central Asia and Kazakhstan // Lakes and reservoirs: Researches and management. 1998. Vol. 3. P. 143-164.
4. Pravdin I. F. Rukovodstvo po izucheniyu ryb. M.: Pisch. prom-st', 1966. 376 s.
5. Nikol'skiy G. V. Ekologiya ryb. M.: Vyssh. shk., 1974. 376 s.
6. Plohinskiy N. A. Biometriya. M.: Izd-vo MGU, 1970, 367 s.
7. Zhivotovskiy L. A. Populyacionnaya biometriya. M.: Nauka, 1991. 271 s.
8. Semenchenko N. N., Podorozhnyuk E. V. Obyknovennyy sudak Sander lucioperca (L) r. Amur: rezul'taty akklimatizacii // Chteniya pamyati V. Ya. Levanidova. 2014. Vyp. 6. S. 611-618.
9. Strel'nikov A. S., Volodin V. M., Smetanin M. M. Formirovanie ihtiofauny i struktura populyaciy ryb v vodohranilischah // Biologicheskie resursy vodohranilisch. M.: Nauka, 1984, S. 161-204.
10. Kuznecov V. A. Effektivnost' razmnozheniya, razmerno-vozrastnaya struktura i rost sudaka Stizostedion lucioperca v Volzhskom plese Kuybyshevskogo vodohranilischa za vremya ego suschestvovaniya // Vopr. rybolovstva. 2010. T. 11. № 1-41. S. 89-99.
11. Zinov'ev E. A., Solov'eva N. S. O formirovanii stad i biologii sudaka Kamskogo vodohranilischa // Uch. zap. Perm. un-ta. 1975. № 338. S. 27-34.
12. Mitrofanov V. P., Dukravec G. M. i dr. Ryby Kazahstana. Alma-Ata: Nauka, 1989. T. 4. 312 s.
13. Ermahanov Z., Raskulov A. H. K biologicheskoy harakteristike nerestovogo stada sudaka Stizostedion lucioperca (L.) (Percidae) nizov'ev reki Syrdar'i // Vopr. ihtiologii. 1984. T. 24. Vyp. 3. S. 417-424.
14. Ereschenko V. I. Ihtiofauna basseyna reki Sary-Su: sb. rab. po ihtiol. i gidrobiol. Alma-Ata: AN KazSSR, 1956. Vyp. 1. S. 94-123.
15. Kraynyuk V. N. Rost sudaka Sander lucioperca (L., 1758) (Percidae) v vodohranilische Samarkandskom // Materialy X Nauch.-prakt. konf. «Estestvennye i tehnicheskie nauki v sovremennom mire». M.: Chronos, 2016. C. 10-15.
16. Epler P., Łuszczek-Trojnar E., Socha M., Szczerbik P., Sokołowska-Mikołajczyk M., Popek W. Growth rate and histological picture of the gonads of pike, Esoxlucius L., and pike-perch Sander lucioperca (L.) from the Tresna reservoir (Lake Żywieckie) // Arch. Pol. Fish. 2008. Vol. 18. No. 2. P. 147-154.
17. Perez-Bote J. L., Roso R. Growth and length-weight relationships of Sander lucioperca (Linnaeus, 1758) in the Alcántara Reservoir, south-western Spain: comparison with other water bodies in Eurasia // J. Appl. Ichthyol. 2011. Vol. 28. No. 4. P. 264-268.
18. Pereira D. L., Anderson C. S., Radomski P. J., Sak T., Stevens A. Potential to index climate with growth and recruitment of temperate fish // Canadian Special Publication of Fisheries and Aquatic Sciences. 1995. Vol. 121. No. 1. P. 709-717.
19. Craig J. F. Percids fishes. Systematics, Ecology and Exploitation. Oxford: Blackwell Science Ltd, 2000. 352 p.
20. Zykov L. A., Ivanov V. P. Ekologo-geograficheskaya izmenchivost' rosta sudaka Sander lucioperca (L.) v granicah areala // Vestn. Astrahan. gos. tehn. un-ta. 2008. № 3. S. 26-32.
21. Biro P. Dynamics of the Pikeperch, Stizostedion lucioperca (L.), in Lake Balaton // Int. Rev. ges. Hydrobiol. 1985. Vol. 70. No. 4. P. 471-490.
22. Argillier C., Barral V., Irz P. Growth and diet of pikeperch Sander lucioperca (L.) in two French reservoirs // Pol. Arch. Fish. 2003. Vol. 11. No. 1. P. 99-114.
23. Keskinen T., Marjomäki T. J. Growth of pikeperch in relation to lake characteristics: total phosphorus, water colour, lake area and depth // Journal of Fish Biology. 2003. Vol. 63. No. 5. P. 1274-1282.
24. Vinni M., Lappalainene J., Malinen T., Lehtonen H. Stunted growth of pikeperch Sander lucioperca in Lake Sahajärvi, Finland // J. Fish. Biol. 2009. Vol. 74. No. 4. P. 967-972.
25. Milardi M., Lappalainen J., Malinen T., Vinni M., Ruuhijärvi J. Problems in managing a slow-growing pikeperch (Sander lucioperca (L.)) population in Southern Finland // Knowledge and Management of Aquatic Ecosystems. 2011. No. 400. Art. No. 08. P. 1-12. DOI:https://doi.org/10.1051/kmae/2011010.
26. Lappalainen J., Malinen T., Rahikainen M., Vinni M., Nyberg K., Ruuhijärvi J., Salminen M. Temperature dependent growth and yield of pikeperch, Sander lucioperca, in Finnish lakes // Fisheries Management and Ecology, 2005. Vol. 12. No.1. P. 27-35.
27. Kraynyuk V. N., Kraynyuk Yu. V. Chislennost', pitanie i morfologiya sudaka Stizostedion lucioperca (L.) (Osteichthyes; Percidae) vodoemov kanala Irtysh-Karaganda i vdhr. Samarkandskogo // Tethys Aqua. Zool. Res. 2002. T. 1. № 1. S. 108-114.
28. Jobling M. Temperature tolerance and final preferendum - rapid methods for the assessment of optimum growth temperatures // J. Fish Biol. 1981. Vol. 19. No. 4. P. 439-455.
