PHILOSOPHY AS A SPECIAL SPIRITUAL EXPERIENCE (O. M. NOVITSKY)
Rubrics: SOCIAL SCIENCES AND THE HUMANITIES
Authors:
1.
Astrakhan State Technical University
Type:
Article
Pages:
from 120
to 125
Status:
Published
Received:
10.10.2013
Accepted:
15.10.2013
Published:
15.10.2013
Subject area:
UDK 141.45(47)
GRNTI 20.01 Общие вопросы информатики
GRNTI 26.03 Общественно-политическая мысль
GRNTI 43.01 Общие вопросы естественных и точных наук
GRNTI 44.01 Общие вопросы энергетики
GRNTI 45.01 Общие вопросы электротехники
GRNTI 50.01 Общие вопросы автоматики и вычислительной техники
GRNTI 62.01 Общие вопросы биотехнологии
GRNTI 69.01 Общие вопросы рыбного хозяйства
GRNTI 70.01 Общие вопросы водного хозяйства
GRNTI 73.34 Водный транспорт
BBK 87.3(2)51
GRNTI 20.01 Общие вопросы информатики
GRNTI 26.03 Общественно-политическая мысль
GRNTI 43.01 Общие вопросы естественных и точных наук
GRNTI 44.01 Общие вопросы энергетики
GRNTI 45.01 Общие вопросы электротехники
GRNTI 50.01 Общие вопросы автоматики и вычислительной техники
GRNTI 62.01 Общие вопросы биотехнологии
GRNTI 69.01 Общие вопросы рыбного хозяйства
GRNTI 70.01 Общие вопросы водного хозяйства
GRNTI 73.34 Водный транспорт
BBK 87.3(2)51
Language:
Russian
Keywords:
ecclesiastical and academic philosophy, relationship of philosophy and religion, immediate cognition, spiritual experience
Abstract (English):
O. M. Novitsky is a representative of Russian ecclesiastical and academic philosophy of the XIX century, which considered philosophy as a development of what is laid down in the depths of the human soul. The possibility of immediate cognition is determined by self-activity of the mind that acts as the ability to contemplation and comprehension of the subjects of the supernatural world. Contemplation of the mind – the ideas of truth, goodness, beauty – arising from this reasonable self-activity, are a special kind of spiritual experience and form the content of philosophy.
O. M. Novitsky is a representative of Russian ecclesiastical and academic philosophy of the XIX century, which considered philosophy as a development of what is laid down in the depths of the human soul. The possibility of immediate cognition is determined by self-activity of the mind that acts as the ability to contemplation and comprehension of the subjects of the supernatural world. Contemplation of the mind – the ideas of truth, goodness, beauty – arising from this reasonable self-activity, are a special kind of spiritual experience and form the content of philosophy.
Keywords:
ecclesiastical and academic philosophy, relationship of philosophy and religion, immediate cognition, spiritual experience
ecclesiastical and academic philosophy, relationship of philosophy and religion, immediate cognition, spiritual experience
Духовно-академическая философия как составная часть русской философской мысли представлена целым рядом школ, направлений, множеством имен. Орест Маркович Новицкий (1806–1884) – представитель киевской школы философского теизма, в творчестве которого, по мнению некоторых исследователей, можно выявить специфические темы и установки [1, с. 330]. Прежде всего необходимо указать, что О. М. Новицкий рассматривает философию не как познание, приобретаемое только извне, через «стороннее научение»; «она по преимуществу есть знание, почерпаемое нами самими из нас же самих, есть развитие того, что положено в недрах бессмертного человеческого духа, что завито в его идеях, составляющих сущность нашего разума» [2, с. 8]. Как искусство невозможно без идеала, так и философия невозможна без идей. Но в глубине нашего духа, полагает мыслитель, при первом пробуждении идей, при первом движении философии к развитию, она необходимо встречается с религией, с религиозными убеждениями и верованиями. В связи с этим, указывает Новицкий, возникает вопрос об отношении философии к религии. Но философия по своей сущности, как подчеркивает он, есть наука чистого мышления, то есть знание, истинность которого не зависит от опыта, напротив, истинность опыта зависит от его отношения к мысли и сама «истина для нашего мыслящего духа есть согласие мысли и бытия мыслимого» [2, с. 9]. Отсюда философ делает следующий вывод: для того чтобы найти рациональный распорядок во всем разнообразии философских учений, надо проанализировать отношение мысли к мыслимому бытию. Новицкий анализирует отношение философии к религии и затем – мыслящего духа к мыслимому бытию. Рассуждая о соотношении философии и религии, академический философ отмечает, что они в своем существенном содержании близки друг другу, т. к. обращены к высшему, сверхчувственному порядку вещей, и это порядок является общим и для философии, и для религии. Последние совпадают также по содержанию, внимание их обращено на бытие бога, отношение к нему мира и человека, бессмертие души и нравственные принципы человека. Но философия и религия различаются между собой способом усвоения, формой осознания данного содержания. Истины, отражающие высший порядок вещей, обнаруживаются и ощущаются через внутреннее чувство, в виде непосредственных сердечных убеждений и верований, составляющих содержание естественной религии; тогда как философия стремится построить свое содержание с помощью логических соображений, доказательств, выводов. В религии безусловное открывается как непосредственное присутствие его в сознании человека, а в философии – как мысль о нем; религия живет преимущественно в убеждениях сердца, а философия – в понятиях разума. Философия и религия различаются между собой и по своему значению и достоинству. Религия, по убеждению Новицкого, по своему значению выше и шире философии. Философия есть занятие немногих, а религия – достояние всех. Философия развивается среди противоречий и борьбы понятий и поэтому не может дать мира и успокоения; в то время как религия есть такая область сознания, где разрешаются все загадки мира, где примиряются все противоречия мысли; только религия дарует человеку блаженство. Однако поскольку и философия, и религия способны принимать различные формы, то и отношения между ними могут изменяться. Исследуя различия в отношениях философии и религии, Новицкий выстраивает своеобразное гносеологическое учение. Отправной точкой рассуждений философа является положение о том, что круг наших понятий не ограничивается опытом – есть идеи истины, добра и красоты. Идея истинного выступает как «созерцание того, что в мире сверхчувственном действительно есть доступное нашему разумению и положенное в основе мирa явлений»; идея доброго – как «созерцание того, что в мире явлений по его отношению к миру высшему, должно быть»; а идея прекрасного – как «созерцание того, что в мире явлений, при его отношении к высшему порядку вещей, может быть» [3, с. 6]. Данные идеи не являются врожденными, они «лежат в разумной природе человеческого духа как предрасположенность, как неразвитое зерно, и, следовательно, только как возможность известных понятий, а не действительно данное понятие» [2, с. 20], при этом разум человека, включающий в себя возможность высших идей, раскрывается при первом пробуждении его самодеятельности. Как отмечает киевский философ, каждый человек, независимо от опыта и даже отчетливого сознания, мыслит по законам логики, обсуждает явления природы по ее всеобщим законам, чувствует и действует по необходимым требованиям долга и божественным идеям. Таким образом, богоподобный человеческий дух сам собой раскрывается этими идеями и требованиями вследствие природы своей, вследствие своей разумности. «Эта разумность и самодеятельность духа, или разума, – пишет Новицкий, – есть главный источник философского знания, а идеи, возникающие в нас из этой разумной самодеятельности, составляют содержание философии» [2, с. 20]. В связи с этим мыслитель утверждает, что порядок развития идей должен определять процесс развития самой философии. В каком же порядке развиваются идеи? В трактовке Новицкого, идеи разума сами по себе далеко не имеют той ясности и определенности, которые свойственны наблюдениям чувственным, явления внутренние представляются нам слитными; но предметы сверхчувственного мира созерцаются еще неопределеннее. В то же время идеи, несмотря на их первоначальную неясность и неопределенность, могут и должны постепенно проясняться при развитии и участии различных познавательных способностей, которыми они воспринимаются. По мысли Новицкого, «сознание и воля, положенные в основании познавательных и желательных способностей, есть как бы две стороны нашей душевной жизни, чувствование составляет ее средоточие, в котором сознание и воля сходятся в возможно большем равновесии и тождестве» [2, с. 21]. Здесь же, в средоточии душевной жизни человека, в его чувствовании, должны отражаться и идеи разума при самом первом возбуждении их к развитию. И действительно, отмечает философ, «как разум наш есть отражение разума божественного, так и чувствование есть ближайшее отражение проявлений нашего разума; еще до развития нашего самосознания, в чувстве истинного, доброго и прекрасного ощущается самооткровение разума, его идеи как неотразимые убеждения и требования духа» [2, с. 21]. В этом виде они всеобщи, принадлежат всему человечеству и имеют не только субъективное значение, достоверное для того или другого человека, но значение общечеловеческое, являясь выражением общечеловеческой разумности. Новицкий продолжает свой анализ исследованием отношения мыслящего духа к мыслимому бытию. Общее отношение между духом и бытием, по его мнению, состоит в том, что наш мыслящий дух может мыслить и познавать бытие: но он может мыслить только под условием развития сознания. Сознание же проходит две различные ступени: на первой ступени оно бывает наивное, непосредственное, не сомневающееся в возможности познания и постижения истины; на второй ступени оно вникает в противоположность мысли и бытия и старается объяснить, понять эту противоположность. Переходя к частному соотношению между мыслящим духом и бытием, философ-академист исследует данное отношение 1) со стороны духа и 2) со стороны бытия. Со стороны духа, полагает он, можно анализировать способности, которыми он познает бытие; со стороны же бытия можно рассматривать, как оно становится перед духом и как дает ему постигать себя. Познавательные способности человека по степени своего развития и деятельности сводятся Новицким к двум главным группам: низшим и высшим способностям. К низшим познавательным способностям философ относит чувства внешние и внутренние. Посредством внешних чувств человек наблюдает богатство и разнообразие явлений мира вещественного; без них невозможно никакое познание внешней действительности. Но не во внешних чувствах, утверждает Новицкий, заключается источник философского знания. Внешние чувства наблюдают в вещах явления частные и изменяющиеся, а философия ищет в них всеобщее и существенное; внешние чувства не выступают из круга мира физического, где все подчинено суровому закону естественной необходимости, а дело философии – проникнуть в мир нравственной свободы и постичь высшее назначение чувственно-разумных существ. В то же время, как подчеркивает философ, чувства не являются излишними в деле философствования, предоставляя сознанию разнообразную действительность внешнего бытия, они не только возбуждают дух к философствованию, поддерживают и питают его деятельность, но и доставляют те опытные познания, которые частично входят в философию как сведения вспомогательные, а частично составляют среду для применения высших, идеальных ее понятий. Что касается чувства внутреннего, то оно «возвещает нам только о явлениях и состояниях нашей души, о наших убеждениях и требованиях сердца, но не указывает на их предметы, положенные вне круга нашей личности» [3, с. 2]. Через внутреннее чувство человек ощущает собственно явления его внутреннего, духовного мира, ощущает движения и состояния своей души; в силу этого внутреннее чувство служит дополнением к деятельности внешних чувств, к эмпирическому постижению действительности. Но среди эмпирических элементов внутреннего чувства, замечает Новицкий, есть и элемент идеальный, чисто философский: «Еще до развития самосознания, в глубине нашего сердца живут в виде непосредственных чувствований высшие разумные убеждения, как отражение идей разума, убеждение, например, в бытии бога, в нравственном предназначении человека и. т. д.» [2, с. 33]. Идеи разума прежде всего воспринимаются сердцем и превращаются в нем в чувствования – в чувства истинного, доброго и прекрасного. Потому внутреннее чувство, воспринимающее данные убеждения, является, по мнению Новицкого, одним из источников философского познания. Однако сердечное чувствование как непосредственное убеждение, продолжает рассуждать киевский философ, для того чтобы перейти в знание, должно еще найти для себя орган в какой-либо познавательной способности. Таким органом на низшей степени развития духа, к которой принадлежит и внутреннее чувство, является фантазия, которая, овладевая всеми (включая идеальные) чувствованиями, возводит их в представления, располагает ими произвольно, по закону лишь возможности, и, таким образом, предвосхищая деятельность рассудка, подобно ему то сближает, то противопоставляет между собой эти представление, и этим развивает свое воззрение на философское содержание, затаенное в чувстве. Идеи разума, воспринимаемые сердцем и фантазиею, есть общее достояние человечества и составляют содержание так называемой естественной религии. Но идеи в виде чувствований и представлений недостаточны и для естественной религии, а еще более для философии. Для того чтобы эти идеи перешли в знание, необходим особый орган познания, и таким органом, по мысли Новицкого, является рассудок. «Рассудок, – пишет он, – находится как бы посередине между высшими и низшими познавательными способностями; он в равной мере пользуется и наблюдениями внешних чувств и убеждениями сердца и умственными созерцаниями как материалом, разрабатывает их по одним и тем же законам и формам в понятия, которые потом в виде суждений и умозаключений прилагает к предметам для уразумения их сущности» [2, с. 35]. Уже в фантазии под руководством рассудка начинается прояснение идей; но с другой стороны, здесь же впервые открывается противоположность и противоречие между чувственными представлениями и идеями разума, между бытием реальным и идеальным. Однако деятельность рассудка по отношению к идеям не ограничивается этим отрицательным влиянием на первоначальный образ их представления в фантазии. Рассудок стремится постигнуть их смысл, а потому подвергает и их своим обыкновенным приемам – анализу и синтезу, которые не создают своего предмета, а только разлагают или сличают признаки уже данных представлений. Так как идеи в форме чувствований и представлений даются первоначально, в темном синтезе, то рассудок начинает их развитие и уяснение анализом; к тому же рассудок не может вместить в себе их необъятное количество, поэтому должен по необходимости раздроблять их на части и эти части преобразовывать по своим законам в мысли, т. е. в понятия, суждения и умозаключения. Понятия, составляемые рассудком из идей, в отличие от обыкновенных, называют понятиями умственными, идеальными. Далее рассудок из понятий образует суждения и идеальные суждения, выраженные в форме всеобщих предложений, ставит главными посылками при составлении умозаключений. Новицкий указывает, что «рассудок, разлагая идеи в отдельные и отчетливые мысли, сообщает им вразумительность, но вместе с тем уничтожает их сущность, их беспредельность» [3, с. 14]. После разложения идей рассудок должен привести их в порядок и, следовательно, употребить второй прием своей деятельности – синтез. Рассудку, подчеркивает философ, не свойственно знание непосредственное: как сила суждения, он может свободно двигаться в своих понятиях, переходя от частей к целому, от действий к их причине, и наоборот, и таким образом делать соображения и умозаключения и посредством их доходить до новых выводов; хотя и эта его деятельность ограничивается определенным кругом понятий. Пользуясь готовым содержанием, рассудок не входит в непосредственное соприкосновение ни с миром чувственным, ни с миром сверхчувственным, поэтому «он есть виновник познания посредственного, в котором сознание прозирает в предмет сквозь понятие отрешенное от предмета, вознесенное над ним, хотя потом и прилагаемое к нему» [2, с. 35–36]. Деятельность рассудка, предметная по своему содержанию, но отрешенная от предметов по своей форме и потому свободная, есть самое обдуманное и отчетливое выражение непосредственного, как реального, так и идеального ведения и называется мышлением. Рассудок в мышлении движет и воспроизводит представления произвольно, но по целям истины, по закону действительности; по внутреннему произволу он обращает свое внимание на то или другое данное содержание, на те или другие представления и, вызывая их к сознанию то посредством углубления или анализа, разлагает их на простейшие элементы, чтобы открыть действительно лежащее в основании их всеобщее, то, наоборот, посредством построения или синтеза из общего выводит и поясняет частное, действительно в нем или под ним заключающееся. Мышление, обращенное на представления, данные чувственных наблюдений, называется эмпирическим; а когда мышление приводит к сознанию идеи разума и убеждения сердца, оно называется чистым или спекулятивным. Это спекулятивное мышление и есть надлежащий орган философствования, но не источник его; мышление вообще, как посредственное познание, есть только форма сознания, для которой содержание должно быть дано другими способностями духа. Высшей стороной познавательных способностей, в представлении Новицкого, является разум, который, как отражение разума божественного, непосредственно обращен к сверхчувственному, и при этом обращении разум ничем не определяется, кроме своей собственной природы: он есть самодеятельность духа, и потому независимо от предметов свободно созерцает в себе самом сверхчувственное, созерцает идеи истины, добра, красоты, которые суть не что иное, как самооткровение разума. «Разум, – подчеркивает философ, – можно назвать духовным оком, а его созерцания… высшего, особенного рода опытом – опытом духовным» [3, с. 5]. Идеи разума, выступившие из первоначальной общности и под приемами рассудка раздробленные и развитые в известных направлениях, до известной степени, снова возвращаются к своей целостности и созерцаются разумом в полноте и единстве. Однако данная целостность идей, созерцаемая разумом, «далеко отлична от той общности, в которой ощущались они внутренним чувством и от которой выступили первоначально; пересмотренные и развитые, они являются уже в новом свете, в свете отчетливого, сознательного ведения: в высшем единстве идей мы узнаем то, что в первоначальной их общности мы только чувствовали; воспринимаем мыслью свободно, что представлялось нам невольно, сознаем ясно, что представлялось нам темно; познаем вдвойне, умозрительно, что давалось нам прежде просто, фактически» [2, с. 23]. Мыслитель убежден, что и разумное созерцание идей основывается на непосредственной вере; при этом сама вера есть такое убеждение, в котором разум утверждается лишь на самом себе, независимо от всех внешних условий и логических выводов и доказательств, он свободно и самостоятельно высказывает в ней самого себя. Из этого следует, что в трактовке Новицкого, «вера есть свободное доверие разума к самому себе и служит основанием самого отчетливого знания» [2, с. 23]. Таким образом, по Новицкому, в порядке развития идей совершается три фазы. Сначала в сфере чувства идеи покоятся в своей первоначальной неразвитой общности; затем выступают из нее, под приемами рассудка раздробляются и развиваются; и, наконец, в области разума снова возвращаются к своей общности, но высшей, свободно созерцаемой. Этими тремя фазами своего развития философия ставится в трех отношениях к религии: 1) сначала философия заключается в пределах религии, но рассматривает общее с ней содержание своим особым образом; 2) отделяется от религии и часто даже становится во враждебное отношение; 3) снова обращается к религии, старается примириться с ней, признать разумом то, что религия признает сердцем. Эти три фазы развития идей составляют три главных момента в процессе развития самой философии, содержание которой, как было показано, черпается преимущественно из идей. Предметом философии является сознающее «Я», сознаваемое не «я» и первая причина того и другого. Но вначале все эти три момента – человек, мир и бог – представляются в своем единстве, всеобщности. Но при дальнейшем исследовании бытия мышление обращает внимание на какую-либо одну сторону бытия; а на последней ступени исследования все стороны бытия сходятся перед сознанием в одно бытие, в один предмет философского миросозерцания. Что же касается вопроса о достоверности познания, вопроса об отношении субъекта познания к его объекту, то мыслящий дух может обращаться к мыслимому бытию тремя главными способностями: чувством, в связи с фантазией, рассудком и разумом. Для достижения истины в философии необходимы два полюса: дух как начало познающее и бытие как предмет познания; истина есть уравнение познающего духа с бытием познаваемым. А для достижения разумно-свободного, истинно-нравственного способа действования на поприще всеобщей истории, продолжает философ, «необходимы также два деятеля: с одной стороны, начало частное, субъективное, именно воля человека как начало действующее, с другой – начало общее и объективное, именно божественная идея добра, развивающаяся в общественной жизни людей, в государстве как закон, который воля должна осуществлять в своей деятельности: разумно-свободный, истинно-нравственный способ действования есть уравнение частного и общего, субъективной воли и объективной идеи добра» [2, с. 54]. Подводя итог вышеизложенному, следует отметить, что в трактовке О. М. Новицкого философия есть развитие и уяснение движений человеческого сознания, а ее содержание дано познающему субъекту непосредственно, т. к. «заложено в глубине нашего духа» [4, с. 424].
1. Abramov A. I. Novickiy O. I. / A. I. Abramov // Russkaya filosofiya: Slovar' / Pod obsch. red. M. A. Maslina. M.: TERRA - Kn. klub; Respublika, 1999. S. 350-351.
2. Novickiy O. M. Postepennoe razvitie drevnih filosofskih ucheniy v svyazi s razvitiem yazycheskih verovaniy / O. M. Novickiy. Kiev: V Universitet. tipografii, 1860. 130 s.
3. Novickiy O. M. O razume kak vysshey poznavatel'noy sposobnosti / O. M. Novickiy // Zhurnal Ministerstva narodnogo prosvescheniya. SPb., 1840. № 8. S. 1-17.
4. Shpet G. G. Ocherk razvitiya russkoy filosofii / G. G. Shpet // Vvedenskiy A. A. Losev A. F., Radlov E. L., Shpet G. G. Ocherki istorii russkoy filosofii. Sverdlovsk: Izd-vo Ural. un-ta, 1991. S. 217-570.
