ФОРМИРОВАНИЕ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОГО АППАРАТА В СФЕРЕ ИЗУЧЕНИЯ ТРАНСГРАНИЧНЫХ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ
Авторы:
1.
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
Тип:
Статья
Страницы:
с 7
по 16
Статус:
Опубликован
Получено:
05.06.2015
Одобрено:
25.06.2015
Опубликовано:
25.06.2015
Классификаторы:
ВАК 08.00.05 Экономика и управление народным хозяйством
ВАК 08.00.10 Финансы, денежное обращение и кредит
УДК 351.88+911.374
ГРНТИ 06.52 Экономическое развитие и рост. Прогнозир-ние и планирование экономики. Экономич. циклы и кризисы
ГРНТИ 06.61 Территориальная структура экономики. Региональная и городская экономика
ГРНТИ 06.81 Экономика и организация предприятия. Управление предприятием
ГРНТИ 65.01 Общие вопросы пищевой промышленности
ГРНТИ 82.01 Общие вопросы организации и управления
ГРНТИ 83.01 Общие вопросы статистики
ВАК 08.00.10 Финансы, денежное обращение и кредит
УДК 351.88+911.374
ГРНТИ 06.52 Экономическое развитие и рост. Прогнозир-ние и планирование экономики. Экономич. циклы и кризисы
ГРНТИ 06.61 Территориальная структура экономики. Региональная и городская экономика
ГРНТИ 06.81 Экономика и организация предприятия. Управление предприятием
ГРНТИ 65.01 Общие вопросы пищевой промышленности
ГРНТИ 82.01 Общие вопросы организации и управления
ГРНТИ 83.01 Общие вопросы статистики
Язык материала:
русский
Ключевые слова:
территориальные образования, трансграничные агломерации, города-близнецы, управление приграничными территориями, межмуниципальное сотрудничество
Аннотация (русский):
Охарактеризован масштаб распространенности феномена смежных приграничных городов в России и мире. Предложено толкование основных понятий, используемых для его описания. Обоснованы преимущества употребления авторского термина «трансграничное территориальное образование», обозначающего межмуниципальные интеграционные инициативы в приграничье. К достоинствам термина отнесены гибкость, корректность и приверженность управленческому подходу к изучению жизнедеятельности соседних приграничных населенных пунктов, благодаря чему он может включаться в текст юридических документов. Ввиду дистанцирования от европоцентричной трактовки смежных приграничных поселений, понятие «трансграничное территориальное образование» применимо ко всем регионам мира - к Европе, Азии, Африке, Северной и Южной Америке. Детально рассмотрен процесс географической диффузии термина «города-близнецы», обобщены варианты его интерпретации и направления критики. Для наименования процесса конструирования поселениями оснований называться «близнецами» рекомендовано понятие «уподобление городов».
Охарактеризован масштаб распространенности феномена смежных приграничных городов в России и мире. Предложено толкование основных понятий, используемых для его описания. Обоснованы преимущества употребления авторского термина «трансграничное территориальное образование», обозначающего межмуниципальные интеграционные инициативы в приграничье. К достоинствам термина отнесены гибкость, корректность и приверженность управленческому подходу к изучению жизнедеятельности соседних приграничных населенных пунктов, благодаря чему он может включаться в текст юридических документов. Ввиду дистанцирования от европоцентричной трактовки смежных приграничных поселений, понятие «трансграничное территориальное образование» применимо ко всем регионам мира - к Европе, Азии, Африке, Северной и Южной Америке. Детально рассмотрен процесс географической диффузии термина «города-близнецы», обобщены варианты его интерпретации и направления критики. Для наименования процесса конструирования поселениями оснований называться «близнецами» рекомендовано понятие «уподобление городов».
Ключевые слова:
территориальные образования, трансграничные агломерации, города-близнецы, управление приграничными территориями, межмуниципальное сотрудничество
территориальные образования, трансграничные агломерации, города-близнецы, управление приграничными территориями, межмуниципальное сотрудничество
Введение Почему следует изучать трансграничные территориальные образования? С точки зрения теории управления социально-экономическими системами выбор пар смежных поселений, примыкающих к границе, в качестве объекта нашего исследования аргументирован их уникальным географическим положением. Являясь точками наиболее интенсивного соприкосновения двух сопредельных государств, эти населенные пункты могут рассматриваться в роли особых экспериментальных площадок для изучения ряда глобальных трендов. Это растущая международная конкуренция территорий за привлечение инвесторов и налогоплательщиков [1]; увеличивающееся признание приграничного сотрудничества региональным и федеральным уровнем управления; повышение роли местного самоуправления и последующее распределение полномочий в его пользу. Остановимся подробнее на каждой из перечисленных тенденций. Согласно теореме Чарльза Тибу, «миграция из одного муниципалитета в другой происходит вследствие несоответствия набора предоставляемых муниципальных услуг потребностям жителей» [2, с. 96]. Благодаря близости к границе смежные поселения имеют более высокую вероятность привлечения переселенцев из соседнего приграничного муниципалитета. Однако, поскольку территориальная конкуренция стала глобальным явлением, смежные поселения могут выступать скоординированно, т. е. вместо перетягивания населения приграничной территории направлять усилия на привлечение новых категорий налогоплательщиков из собственных стран и из-за рубежа. Поскольку «благополучие одного муниципалитета частично зависит от общественных благ[1], предоставляемых его соседом», согласование тактик смежных поселений (в том числе в сфере управления миграционными потоками) выступает в роли инструмента усиления действия позитивных и избегания наступления негативных экстерналий. За последнее десятилетие (2005-2015 гг.) центральные и региональные правительства изменили свое отношение к приграничному сотрудничеству, все чаще называя его методом налаживания двусторонних отношений с сопредельными странами. Благодаря этому поддержка трансграничного диалога, в том числе муниципальных инициатив, значительно возросла. Распространение информационно-коммуникационных технологий и связанное с этим многообразие форм участия населения в жизни своего муниципалитета, региона и страны в целом создали необходимость получения легитимности «снизу» [1]. В условиях, когда местные жители могут следить за действиями органов власти в режиме 24/7, мнение населения приобретает дополнительный вес. Все чаще муниципальные власти переходят из состояния подчинения в рамках отношений центр - периферия в положение партнера. Так, муниципальный уровень занял активную позицию в процессе формирования идентичности [3] и лояльности среди жителей приграничья [4, c. 23] - в деятельности, которая до недавнего времени рассматривалась в качестве исключительной компетенции региональных властей. Масштаб явления в мире и в России и цель исследования Законченного перечня городов, разделенных межгосударственными границами, в литературе мы не встретили. Для более четкого представления о масштабе исследуемого явления скажем, что в настоящее время городские трансграничные агломерации существуют в Европе, Азии, Африке, Южной и Северной Америке. Один из наиболее полных списков смежных приграничных городов в Европе был представлен в 2010 г. в руководстве по совершенствованию управления конурбациями. В нем ученые насчитывают около 60 европейских трансграничных урбанистических сетей с общим населением в 25 млн чел. [5, с. 12]. Две пары городов из вышеупомянутого списка находятся на границе с Россией. Отдельного перечня смежных приграничных городов вдоль российской границы нет, т. к. ранее этот тип поселений не выделялся в особую группу, требующую изучения. С одной стороны, такое невнимание связано с прозрачностью границ между республиками СССР, что на практике приводило к функционированию смежных приграничных поселений как единого целого (в качестве примера можно вспомнить эстонско-латвийскую пару Валга - Валка или эстонско-российскую пару Нарва - Ивангород). С другой стороны, внешняя граница СССР безоговорочно рассматривалась в качестве барьера, отделяющего страну от недружественных капиталистических соседей, поэтому выдвижение трансграничных проектов сотрудничества на этом направлении было невозможно. Парные приграничные поселения, соединенные между собой транспортными артериями, можно встретить на границе с большинством сопредельных России государств как в европейской, так и в азиатской ее части. Однако интеграционные инициативы разных форматов озвучивались малой долей этих населенных пунктов. Наиболее активно развиваются отношения между следующими парами городов: Никель - Киркенес на российско-норвежской, Светогорск - Иматра на российско-финской, Ивангород - Нарва на российско-эстонской, Благовещенск - Хэйхэ и Забайкальск - Маньчжурия на российско-китайской границах, а также Хасан - Фаньчуань - Туманган на стыке границ Российской Федерации, Китайской Народной Республики и Корейской Народно-Демократической Республики. Как показал анализ литературы, обсуждение феномена смежных приграничных городов происходит с привлечением широкого спектра терминов. В управленческих и политических науках города, расположенные на стыке государственных границ, часто называют «городами-близнецами». В рамках урбанистики и территориального менеджмента предпочтение отдается понятию «трансграничная агломерация» (табл.). Перечень терминов, описывающих трансграничные территориальные образования Термин[2] Территория использования Ученые, использующие термин Дисциплины, в рамках которых встречается термин Смежные поселения (adjacent settlements) Повсеместно Eskilinen H., Kotilainen J., 2005 [6] География, территориальное планирование Города-близнецы (twin cities) Американско-мексиканская граница, внешние и внутренние границы ЕС Arreola D., 1996 [7]; Joenniemi P., Sergunin A., 2011 [8] Политология, международные отношения, управленческие науки Двунациональный город (binational city) Херцогенрат - Керкраде (немецко-нидерландская граница) Buursink J., Ehlers N., 1999 [9]; Ehlers N., 2001 [10] Политология, антропология Соединенный город (connected city) Копенгаген - Мальмё (датско-шведская граница) Bucken-Knapp G., 2001 [11]; Joenniemi P., Sergunin A., 2009 [12] Политология, территориальное планирование Двойной город (double city) Иматра - Светогорск (финско-российская граница) Кайсто В., Нартова Н., 2008 [13] Социология, антропология Трансграничная агломерация (transborder agglomeration) Торнио - Хаппаранда (финско-шведская граница) Joenniemi P., 2014 [14] Урбанистика, территориальное планирование, территориальный менеджмент Исходя из приведенных выше соображений о смежных приграничных поселениях как о глобальном феномене, который часто выступает в качестве пилотной площадки для апробирования проектов приграничного сотрудничества, мы решили определить термин, наиболее подходящий для управленческого анализа трансграничного межмуниципального диалога. Для этого на основе обзора литературы нами были выделены исторические, географические и смысловые сдвиги в использовании понятий, обозначающих города, расположенные по разные стороны государственной границы. Эволюция понятий для описания смежных приграничных поселений Анализ литературы свидетельствует о неоднозначной репутации терминов, характеризующих населенные пункты, разделенные государственной границей. Такие исследователи, как Д. Арреола, Я. Буурсинк, П. Йоениемми, А. А. Сергунин и Н. Эхлерс подвергают критике эклектику используемого понятийного аппарата. Но значительно и число авторов, использующих эти термины как общее место, не требующее разъяснения (см. работы Н. М. Межевича, Й. Дюрршмидта, Т. Пикнера). Мы предполагаем, что разброс в использовании понятий для описания смежных приграничных городов связан с разнообразием приграничных местных сообществ или, точнее, с многовариантностью комбинаций свойственных им черт. Список значимых характеристик включает языковые особенности, специфические для каждой стороны границы, ментальные ассоциации, исторические связи между приграничными городами, расположение в отношении цивилизации, к которой они принадлежат, и роль в макрорегиональных процессах (дез)интеграции. Наиболее нейтральным понятием для характеристики населенных пунктов, разделенных границей, являются термины «смежные», «соседние» или «парные» приграничные поселения (англ. border adjacent settlements, neighboring border settlements и border city pairs), т. к. они содержат два объективных качества, сочетание которых выделяет этот вид населенных пунктов: примыкание друг к другу и к государственной границе. При этом приграничный населенный пункт не только географически близок к государственной границе, но и в большей или меньшей степени «обязан границе своим существованием» [15, с. 7]. «Смежность» приграничных поселений включает как физически, так и психологически короткую дистанцию, поскольку только совмещение этих двух компонентов создает чувство сопричастности проблемам города-соседа. Наиболее часто анализ смежных приграничных поселений проводится на основе способа их возникновения. Принято различать разделенные (англ. partitioned) и дублированные (англ. duplicated) пары городов [15, с. 8-14]. Первый тип подразумевает вычленение двух поселений из одного в прошлом единого города путем установления государственной границы на его территории (иллюстрацией этого сценария может послужить образование городов Валга - Валка, Светогорск - Иматра и др.). Второй тип характерен для соседних приграничных поселений, одно из которых послужило поводом для создания другого. Дублирование могло происходить из соображений безопасности (сооружение русской крепости Ивангород для военного противостояния на тот момент ливонской Нарве) или в связи с волнами переселения, вызванными изменением государственных границ (ввиду перехода левого берега Рио-Гранде под юрисдикцию США часть мексиканцев выехала из американского города Ларедо и основала город Нуэво Ларедо на противоположном, мексиканском берегу реки). В настоящее время на смену рассмотренным выше безоценочным понятиям пришли конкурирующие термины, в содержании которых географическая реальность (смежность и приграничное положение) дополнена элементами социальных наук - акцентом на барьерной или контактной функции границы, на построении общей идентичности и (или) совместного будущего. Характерной чертой современных исследований приграничья является осознание того, что вопреки возведению физических барьеров в виде стен и заборов в большинстве случаев границы сохраняют определенную пористость. В связи с этим вместо изучения линий демаркации лимологи стали обращать внимание на процесс социального конструирования границ и состояние пограничности, влияющие на жизнедеятельность индивидов, социальных групп и экономических систем [16]. Применительно к объекту нашего исследования смена исследовательской парадигмы выразилась в интерпретации границы как объединяющего фактора и общего ресурса примыкающих к ней городов. Все чаще ученые отдают предпочтение использованию понятий «города-близнецы», «двунациональный город» и «трансграничная агломерация», в которых отражено состояние взаимодействия населенных пунктов, находящихся по разные стороны государственной границы. Особое внимание следует обратить на два заключительных термина, которые определяют смежные поселения как единое целое[3]. «Города-близнецы» Ареал использования и процесс институциализации понятия «города-близнецы». Изначально термин «города-близнецы» (калька с английского термина «twin cities») вошел в употребление в отношении американской пары городов Миннеаполис и Сент-Пол, расположенных по разные стороны внутригосударственной границы США. Оба города находятся в штате Миннесота, оба являются окружными центрами: первый - центром округа Хеппенинг, второй - округа Рэмси. Со временем понятие «города-близнецы» начало применяться для характеристики городов, разделенных внешней государственной границей. Первые исследования такого рода появились в 50-е гг. ХХ в. и были посвящены городам, расположенным по разные стороны американо-мексиканской границы [17]. Десятилетием позже этот теоретический конструкт проник на европейский континент. Поистине широкое распространение понятие «города-близнецы» получило с начала 90-х гг. ХХ в. В это время, ввиду распада Югославии, Чехословакии и СССР, в Центральной и Восточной Европе был взят курс на сотрудничество смежных приграничных поселений в разных сферах жизни. После расширения Европейского союза (ЕС) в 2004 г. характер границ, разделяющих многие города-близнецы континентальной Европы, изменился: одни «пары» оказались на внутренних границах стран-членов Евросоюза, другие - на его внешней границе. Первые стали рассматриваться как «лаборатории евроинтеграции» [8, с. 124]. Согласно этой концепции, подобные пары городов на стыке государственных границ должны служить экспериментальными площадками для реализации проектов по выравниванию регионального развития стран-членов ЕС и тем самым выступать в качестве образцов многостороннего сотрудничества. Города, оказавшиеся разделенными внешней границей стран Шенгенского соглашения, испытали ужесточение пограничного режима, что привело к отмене ранее достигнутых договоренностей о порядке пересечения границы жителями приграничья. В российских реалиях применение термина «города-близнецы» началось с российско-финской пары городов Светогорск - Иматра и российско-эстонской пары Ивангород - Нарва. На протяжении девяти лет, когда Финляндия оставалась единственной сопредельной России страной-членом ЕС (1995-2004 гг.), первая пара городов активно использовала уникальность своего географического положения как единственного места максимально тесного соприкосновения России и Евросоюза. С момента вхождения Эстонии в ЕС, сходный статус получила пара Нарва - Ивангород. Впоследствии она часто привлекала внимание исследователей и заслужила репутацию эталонного по внешним характеристикам примера городов-близнецов: города-крепости отделены друг от друга рекой Наровой, на протяжении семи столетий неоднократно объединялись в рамках одной страны и распадались по разные стороны границы вновь. В настоящее время понятие «города-близнецы» в России используется в отношении четырех пар городов, три из которых находятся в европейской части страны (Ивангород - Нарва, Светогорск - Иматра, Никель - Киркенес) и одна (Благовещенск - Хэйхэ) - в азиатской. Значительным катализатором развития движения городов-близнецов в Европе и первым институциональным признанием Евросоюзом термина «города-близнецы» стал проект «Сотрудничество сети городов-близнецов» (англ. «City Twins Cooperation Network»), осуществлявшийся в 2004-2006 гг. Финансирование проекта осуществлялось на средства ЕС общей суммой 1,5 млн евро. В проекте участвовало пять пар приграничных городов-соседей: Иматра (Финляндия) - Светогорск (Россия), Нарва (Эстония) - Ивангород (Россия), Франкфурт-на-Одере (ФРГ) - Слубице (Польша), Гёрлец (ФРГ) - Згоржелец (Польша) и Торнио (Финляндия) - Хаппаранда (Швеция). Одним из итогов проекта стало создание в декабре 2006 г. Ассоциации городов-близнецов (далее в тексте АГБ; англ. City Twins Association), в которую вошли первые три пары городов и эстонско-латвийская пара Валга - Валка. Согласно сайту Ассоциации, эта организация нацелена на обмен лучшими практиками между членами АГБ в таких сферах, как культура, образование, некоммерческий сектор, промышленное развитие, здравоохранение, социальное обеспечение, диалог администраций, а также совместное отстаивание интересов смежных приграничных поселений Европы на национальном и международном уровне [18]. Вариации толкования термина «города-близнецы». Примыкание к границе и друг к другу является лишь предпосылкой для вхождения в число городов-близнецов. Главным критерием подпадания под это понятие долгое время считалось наличие особых взаимоотношений между жителями смежных поселений. Я. Буурсинк определил такие отношения как «сердечные», делающие города неразлучными [15, с. 15]. Существенный вклад в осмысление феномена городов-близнецов внес российско-финский исследовательский коллектив А. А. Сергунина и П. Йоенниеми. В совместных трудах, вышедших в 2008-2013 гг., эти авторы рассмотрели широкий спектр форматов внутристранового и международного сотрудничества между городами-соседями, в том числе города-побратимы, города-спутники, города-партнеры, соединенные города и др. Среди проанализированных моделей взаимоотношений ученые выделили модель «городов-близнецов» как наиболее требовательную и сложную. По мнению Сергунина и Йоенниеми, населенные пункты, выбирающие этот формат взаимодействия, осознанно хотят позиционировать себя за счет сходства и единомыслия [12, с. 5-6]. Традиционно национальный дискурс отводит приграничным городам окраинную роль, поэтому само желание смежных поселений выйти за рамки установленного ви́дения периферии и обратиться навстречу друг другу трактуется исследователями как эмансипация и даже мятеж в отношении центра [8, с. 233]. Авторы утверждают, что города, решившие называть себя близнецами, стремятся создать особый визуальный образ, общий территориальный бренд, способный благоприятно сказаться на маркетинге смежных приграничных поселений [19, с. 3]. Новым этапом в понимании изучаемого термина стала недавно выдвинутая интерпретация «городов-близнецов» как футурологического проекта. Это прочтение стало ответом на реальность, в которой все больше смежных приграничных населенных пунктов начинают называть себя «городами-близнецами» для обозначения веры в неразрывность их будущего и намерения постепенно увеличивать степень похожести между собой. Самопровозглашение приграничных городов «близнецами» свидетельствует о желании лучше узнать друг друга и повысить чувство принадлежности к единому целому. Это означало, что использование понятия «города-близнецы» указывает, скорее, на мечту, над воплощением которой поселения работают или готовы начать работать, чем констатирует существующее положение дел. Словосочетание «города-близнецы» выступает в роли путеводной звезды, направляющей пары приграничных поселений в их совместной работе. Одной из причин для распространения футурологического подхода стало желание местных акторов использовать бренд «городов-близнецов» как «адекватный и предпочтительный ответ на многочисленные практические вызовы внешней среды» [14, с. 4], с которыми ежедневно сталкиваются города-соседи. Среди наиболее насущных задач, стоящих перед смежными приграничными поселениями и требующих совместного решения, назовем необходимость улучшения инфраструктуры, привлечения инвестиций, повышения туристической привлекательности и экологичности. Футурологический подход не предъявляет требований к наличию общей идентичности у смежных приграничных поселений на момент декларирования ими желания стать «городами-близнецами». Следовательно, ощущение сосуществования среди местных жителей необходимо создать. Создание оснований называться «городами-близнецами» мы предлагаем именовать «уподоблением городов» (англ. twinning the cities). Этот процесс представляет собой социальное конструирование на местном уровне, аналог регионального строительства с корректировкой на меньший объем доступных ресурсов (человеческих, материальных, финансовых). Итогом уподобления городов становится повышение их сходства и признание ряда идентичных черт как вне, так и на территории самих смежных приграничных поселений. Обратим внимание на то, что важность принятия интеграционных процессов «снизу» неоднократно подчеркивалась учеными, в их числе Я. Буурсинк [15], Г. Букен-Кнапп [11] и др. В своих работах эти исследователи доказывают, что любая инициатива социального конструирования, спущенная «сверху», не может реализоваться или достигнуть желаемого результата без поддержки местных жителей. Отметим, что получение подобной поддержки является времязатратным и малопредсказуемым процессом. Критика использования термина «города-близнецы». В начале применения выражения «города-близнецы» в отношении соседних населенных пунктов вдоль американо-мексиканской границы это понятие выступало в качестве синонима словосочетания «смежные приграничные города». Со временем метафорическое сравнение городов с «близнецами», содержащееся в рассматриваемом термине, обрело резонанс. Одним из примеров критического прочтения изучаемого понятия является статья Д. Ареолы [7], в которой мексиканский исследователь говорит о попытке американских ученых навязать остальному миру восприятие пар американо-мексиканских городов-соседей в качестве близнецов. По мнению Арреолы, отсылка к генетическим связям поселений, содержащаяся в понятии «города-близнецы», редко соответствует действительности: мир знает мало примеров приграничных сообществ, выросших из одного семени, с одинаковой датой образования и сопоставимыми размерами. В продолжение размышления об оправданности использования термина «города-близнецы» обратимся к логике финских ученых Х. Эскилинена и Ю. Котилайнена, которые предостерегают нас, что с момента появления границы смежные города «обречены на разные траектории эволюции» [6, c. 35]. Действительно, с момента разграничения поселений их развитие будет определяться различными движущими факторами, сгенерированными социально-экономическими, политико-административными и правовыми системами двух сопредельных государств. Неудивительно, что в результате таких траекторий города-соседи превращаются в «продукты двух разных институциональных основ» [9, с. 1]. Степень критичности исследователей, высказывавших упомянутые выше замечания, различна - от полного отрицания научности термина «города-близнецы» до рекомендаций более тщательно отбирать кейсы, к которым применимо это понятие. Признавая сложность соблюдения генетического родства парных приграничных поселений, мы считаем этот критерий избыточным. Альтернативные термины для описания смежных приграничных поселений Критика понятия «города-близнецы» стимулировала исследователей искать новые термины, подходящие для обозначения смежных приграничных поселений. Довольно распространенной альтернативой стало словосочетание «города, разделенные границей» (англ. divided cities). Это понятие совмещает географическую близость и контрастирующую с ней изолированность населенных пунктов друг от друга. Наиболее часто этот термин применяется в политологических работах для характеристики Берлина в 1945-1989 гг. [20], Иерусалима с 1948 по 1967 г. [21], а также Белфаста, Бейрута, Мостара и Никосии [22]. Заметим, что причины разделения перечисленных городов разнятся - от идеологических до этнических и религиозных. В настоящее время этот термин используется также для обозначения смежных приграничных поселений, не имеющих территориальной сегрегации. По нашему мнению, неугасающий интерес к термину «города, разделенные границей» связан с ярким ассоциативным рядом, который он вызывает у неподготовленной аудитории. Учитывая, что теме границ и приграничных поселений внимание в школьных или университетских курсах уделяется редко, этот термин помогает читателю представить явление, с которым, вероятно, он ранее не сталкивался. С точки зрения Я. Буурсинка, наиболее полно суть городов, разделенных границей, отражает понятие «города, секущие границы» (англ. border-crossing cities). Оно было предложено для подчеркивания значимости трансграничных контактов, мотивированных общими интересами и привлекательными возможностями трех направлений: рукотворный ландшафт, институциональные отношения и общинная жизнь [15, c. 17]. Однако, предложенный в 2001 г., этот термин не получил значительной поддержки в академической среде и используется крайне редко. Другим вариантом наименования пар приграничных поселений является понятие «двунациональный город» (англ. binational city). Наиболее активно разработкой этого термина занималась нидерландская исследовательница Н. Эхлерс. В статье 2000 г. ключевой характеристикой двунационального города она называет попытку создать общую трансграничную идентичность, которая призвана заменить национальное самосознание двунациональной или космополитической идентичностью. Связывающей силой для смежных приграничных поселений в процессе смены идентичности выступает чувство оппозиционности в отношении столицы и (или) региональных центров, которые «едва ли задумываются о положении периферийных приграничных регионов» [10, с. 5]. В более поздних трудах Эхлерс уточняет, что отправной точкой создания двунационального города служит «желание органов самоуправления смежных населенных пунктов достичь экономической, политико-административной и культурной интеграции» [23, с. 52]. Учитывая, что в поясе российских границ интеграционные инициативы были выдвинуты как в европейской, так и в азиатской части страны, мы считаем необходимым дистанцироваться от заданной европоцентричными исследованиями трактовки смежных приграничных поселений. С этой целью в качестве родового понятия для пар городов, примыкающих к государственным границам, предлагается использовать термин «трансграничное территориальное образование» (далее ТТО, англ. transborder territorial unit). Помимо отхода от разработанного в ЕС понимания модели «городов-близнецов», выдвинутое понятие имеет ряд достоинств. Во-первых, это понятие учитывает поселения разной степени урбанизации: оно применимо как к сельским, так и к городским поселениям, имеющим приграничный статус. Во-вторых, предложенный термин подходит для обозначения любого количества приграничных поселений, желающих агломерироваться, включая пары (эстонско-российская Нарва - Ивангород), тройки (города Хондаррибиа, Ирун и Андай на испанско-французской границе) и целые кластеры городов (Базельский метрополитенский район на границе Швейцарии, Франции и ФРГ). В-третьих, ТТО не содержит неформального, двусмысленного компонента, присутствующего в понятиях «города-близнецы» или «двунациональный город», что создает возможность его использования в юридических документах: в текстах международных соглашений, в муниципальном законодательстве, в документах, определяющих стратегические и концептуальные основы государственной политики России. Наконец, ТТО демонстрирует управленческий подход к пониманию жизнедеятельности пар населенных пунктов, примыкающих к границе. Среди отличительных признаков ТТО как объекта управления мы выделяем следующие специфические характеристики: - наличие у административно-территориальных единиц по обе стороны границы потребности и возможностей налаживания двустороннего межмуниципального сотрудничества; - общность исторического прошлого сопредельных муниципалитетов; - существенная разница в уровне социально-экономического развития сопредельных муниципалитетов; - вовлеченность административно-территориальных единиц по обе стороны границы в процессы внешнеэкономических связей; - периферийное положение приграничных муниципалитетов (часто выраженное в удаленности от государственной столицы и региональных центров); - наличие предпосылок для стихийного формирования трансграничного сообщества. Эти особенности, с одной стороны, значительно ограничивают использование инструментов управления другими видами территориальных образований применительно к ТТО. С другой стороны, перечисленные черты ТТО создают возможность разработки собственных механизмов двустороннего межмуниципального взаимодействия. Выводы Представленный взгляд на эволюцию терминов, употребляемых для обозначения смежных приграничных поселений, вносит вклад в отечественное изучение микроуровня порубежья. Обобщая существующие интерпретации понятия «города-близнецы» как рекордсмена по распространенности, мы говорим о процессе «уподобления городов» - социальном конструировании городами оснований называться «близнецами». С учетом историко-географических особенностей развития мира, в условиях невозможности (и нежелания) создания абсолютного сходства смежных приграничных поселений, предлагается воcпринимать провозглашение городов «близнецами» как амбицию, направленную в будущее. Этот подход именуется футурологическим и в качестве отправной точки рассматривает работы П. Йоенниеми и А. Сергунина 2009-2013 гг. Благодаря систематизации понятий, обозначающих смежные приграничные поселения, и критике, высказанной в их адрес, фиксируются недостатки имеющегося терминологического аппарата и затруднительность его использования в официальных документах. В качестве наиболее подходящего для корректного, максимально широкого и гибкого описания межмуниципальных интеграционных инициатив в приграничье выдвинуто понятие «трансграничное территориальное образование». Как объект управления, ТТО имеет отличительные свойства. Они базируются на наличии у административно-территориальных единиц по обе стороны границы потребности и возможностей налаживания двустороннего межмуниципального сотрудничества, на особенностях исторического развития, внешнеторговой и этнодемографической динамике смежных поселений.
1. Roeber J. Towards an Ever-Closer Region? Explaining Administrative Cross-Border (Non-) Cooperation from the Vantage Point of Lake Constance / J. Roeber // EGPA Study Group on Regional and Local Government. IEP Toulouse, 2010 // URL: http://www.student-lounge.org/deutsch/lehrstuehle/verwaltungswissenschaft/EGPA_ Paper_Roeber.pdf (дата обращения: 15.09.2014).
2. Tiebout C. M. An Economic Theory of Fiscal Decentralization / C. M. Tiebout // Public Finances: Needs, Sources, and Utilization. Princeton University Press, 1961. P. 79-96 // URL: http://www.nber.org/ chapters/c2273 (дата обращения: 28.02.2014).
3. Kollosov V. Theorizing Borders. Border Studies: Changing Perspectives and Theoretical Approaches / V. Kollosov // Geopolitics. 2005. Vol. 10. P. 606-632.
4. Lundén T. On the Boundary: About humans at the end of the territory / T. Lundén. Elanders Gotab Publishing, Stockholm, 2004.
5. Expertising governance for transfrontier conurbations. Handbook on the governance of cross-border conurbations. UrbAct 2010. 142 p. // URL: urbact.eu/file/286/download?token=zeaW8lG6.
6. Eskilinen H. A vision of a Twin City: exploring the only case of adjacent urban settlements at the Finnish-Russian border / H. Eskilinen, J. Kotilainen // Journal of Borderlands Studies. 2005. Vol. 20, no. 2. P. 31-46.
7. Arreola D. Border-city idee fixe / D. Arreola // Geographical review. 1996. Vol. 86, no. 3. P. 356-360.
8. Joenniemi P. City-Twinning in Northern Europe: Challenges and Opportunities / P. Joenniemi, A. Sergunin // A Research Journal of International Studies. 2011. Vol. 22. P. 120-131.
9. Buursink J. The binational city of Eurode. Paper provided by European Regional Science Association in its series ERSA conference papers / J. Buursink, N. Ehlers // URL: http://www-sre.wu- wien.ac.at/ersa/ersaconfs/ersa99/Papers/a255.pdf (accessed: 17.03.2014).
10. Ehlers N. The utopia of the binational city / N. Ehlers // GeoJournal. 2001. Vol. 54, no. 1. P. 21-32.
11. Bucken-Knapp G. Just a train-ride away, but still worlds apart: Prospects for the Øresund region as a binational city / G. Bucken-Knapp // GeoJournal. 2001. Vol. 54 (1). P. 51-60.
12. Joenniemi P. When two aspire to become one: city-twinning in Northern Europe / P. Joenniemi, A. Sergunin. DIIS Working Paper 2009: 21. Copenhagen: Danish Institute for International studies.
13. Кайсто В. Двойной город Иматра - Светогорск. Опрос общественного мнения 2007 г. // В. Кайсто, Н. Нартова. Лаппеенранта: Технический университет Лаппеенранты, Институт Южной Карелии, 2008. Вып. 7. 167 с.
14. Joenniemi P. City-twinning as Local Foreign Policy: The Case of Kirkenes-Nickel / P. Joenniemi. CEURUS EU-Russia paper, 2014. N 15.
15. Buursink J. The binational reality of border-crossing cities / J. Buursink // GeoJournal. 2001. Vol. 54. P. 7-19. Netherlands, Kluwer Academics Publishers.
16. B/ordering space. Border regions series / H. van Houtum, O. Kramsch, W. Zierhofer (Eds.). Ashgate Publishing, Chippenham. 2005. 251 c.
17. Form W. H. Integration and cleavage among community influentials in two border cities / W. H. Form, W. V. D’Antonio // American sociological review. 1959. Vol. 24, no. 6.
18. City Twins Association // URL: http://www.citytwins.org.
19. Joenniemi P. Kirkenes-Nikel: Catching a Second Wind of Twinning? / P. Joenniemi, A. Sergunin. Arctic Yearbook, 2013. P. 1-23.
20. Merritt R. L. Divided Berlin: One past and three futures // Journal of Peace Research. 1972. Vol. 9, no. 4. P. 331-344.
21. Peretz D. Jerusalem - a divided city // Journal of International Affairs. 1964. Vol. 18, iss. 2.
22. Calame J. Divided Cities: Belfast, Beirut, Jerusalem, Mostar, and Nicosia / J. Calame, E. Charlesworth. University of Pennsylvania Press, 2011.
23. Ehlers N. The binational city Eurode: The social legitimacy of a border-crossing town. Dissertation / N. Ehlers. Shaker Verlag, Aachen, 2007. 285 p.
