Аннотация (русский):
Объект изучения - сущность и динамика феномена среды обитания. Исследуется термин «хабитат» в понимании естественных и гуманитарных наук. Рассматриваются некоторые культурологические аспекты формирования среды обитания англосаксонского этноса в V-XV вв., локальный модус социализации англосаксонского этноса V-XI вв. Изучается семантика номинаций жилища как локального пространства социального взаимодействия. Объектом интереса является динамика семиозиса повседневности англосаксонского этноса рассматриваемого периода. Феномен повседневности понимается как ритуализованный уклад жизни и быта отдельного этноса, многочисленные проявления которых рефлектированы в его лингвокультуре в виде конгломерата знаков, динамически меняющихся в ходе истории данного этноса. Рассматриваются исторические предпосылки развития англосаксонского хабитата, некоторые языковые знаки, номинирующие англосаксонское жилище и пространства вокруг него. Сделан вывод относительно сущности понятия термина «хабитат» в рамках проведенного исследования.

Ключевые слова:
среда обитания, лингвокультурология, англосаксонский этнос (социум), жилище, повседневность, локус проживания

Введение Понимание научным сообществом феномена хабитата является неоднозначным. В таких естественнонаучных дисциплинах, как экология и биология, термин «хабитат» (англ. habitat) или «среда обитания» означает часть природы, окружающую живые организмы и оказывающую на них прямое или косвенное воздействие. Из среды организмы получают всё необходимое для жизни и в неё же выделяют продукты обмена веществ. Среда каждого организма слагается из множества элементов неорганической и органической природы и элементов, привносимых человеком и его производственной деятельностью. При этом одни элементы могут быть частично или полностью безразличны организму, другие необходимы, а третьи оказывают отрицательное воздействие. Различают естественную и искусственную (созданную человеком) среду обитания. В гуманитарных науках хабитат/среда обитания получает весьма расширенное толкование и приобретает социально ориентированный смысл. Феноменологическое (общенаучное) понимание терминов «хабитат» и «среда обитания», в значениях которых сочетается общий живой субъект - как живые организмы в целом, так и человек и животные, демонстрирует комбинированное восприятие их семантики. Такое понимание отражено в синонимическом словаре [1], где оба термина зафиксированы как синонимы для целого ряда близкородственных терминов, таких как местообитание, местопребывание, жилище, местонахождение, место (рас)положение; хабитат, местожительство, пребывание, местоположение, месторасположение, резиденция. Обратим внимание на то, что первичным (семантически доминирующим) представлением о том, что такое хабитат или среда обитания, оказывается биологическое представление о местообитании. Понятие хабитата/среды обитания в освещении различных наук. Формирование среды обитания англосаксонского социума в средние века «Местообитание - участок суши или водоёма, занятый частью популяции особей одного вида и обладающий всеми необходимыми для их существования условиями (климат, рельеф, почва, пища и др.). Местообитание вида - совокупность отвечающих его экологическим требованиям участков в пределах видового ареала. Местообитание вида (или популяции) - важный компонент его экологической ниши… По отношению к наземным животным как синоним местообитания чаще используют термины стация (местообитание вида) и биотоп (местообитание сообщества)» [2]. «Человеческий» или социальный фактор семантизирован в этом определении маркером «биотоп (местообитание сообщества)». В другом определении местообитания его релевантность в отношении человеческого сообщества фиксируется следующим образом: «Разнообразие местообитаний характеризует экологическую пластичность организмов: те из них, которые способны существовать в различных местообитаниях, обычно имеют и более широкий географический ареал» [3]. Примерно такое же понимание хабитата фиксируется англоязычными энциклопедическими справочниками: I. habitat - n «This category is for various types of places intended for human residence, as opposed to and often in addition to e. g., places of work, study, or entertainment. The term habitat comes from ecology, and includes many interrelated features, especially the immediate physical environment, the urban environment or the social environment. At the individual and family levels, one's habitat is one's home and the buildings in which one goes about daily life» [4]. II. habitat - noun 1. The area or type of environment in which an organism or ecological community normally lives or occurs: a marine habitat. 2. The place in which a person or thing is most likely to be found. [Latin, it dwells, third person sing. present of habitвre, to dwell] [5]. III. habitat - n 1. The environment in which an animal or plant normally lives or grows 2. The place in which a person, group, class, etc, is normally found [from Latin: it inhabits, from habitāre to dwell, from habēre to have] [6]. IV. habitat - n, v "Area or region where a plant or animal naturally grows or lives," 1762, originally a technical term in Latin texts on English flora and fauna, literally "it inhabits," third person singular present indicative of habitare "to live, dwell," frequentative of habere "to have, to hold, possess" (see habit (n.)). This was the Modern Latin word that began the part of the scientific description of a plant or animal species that told its locality. General sense of "dwelling place" is first attested 1854 [7]. * * * В классической философии среда обитания (хабитат) оказывается в центре концепции актуализации функций человеческого разумного существа в рамках его жилища. Так, согласно воззрениям Ж. Делеза и Ф. Гваттари относительно структуры среды обитания разноэтнических человеческих сообществ, «…дом - это локация, где Homo sapiens превращается в человека и устанавливает связь со Вселенной, подвергаясь влиянию ее сил <…> Если природа подобна искусству, то именно тем, что на все лады сопрягает эти два живых элемента - Дом и Вселенную, Heimlich и Unheimlich…» [8]. Классическая философия репрезентирует концепт хабитата в аспекте его обеспечения ощущения безопасности для человека: Ж. Делез и Ф. Гваттари говорят о том, что «…дом не отрывает нас от космических сил, в лучшем случае он лишь фильтрует, сортирует их. Иногда он делает их благотворными…» [8]. По мнению Е. Л. Разовой, «…границы комфортабельного пространства, т. е. пространства, где человек реализует свою естественную нужду в защищенности, где он, лишенный природой прочих средств защиты и противостояния агрессивной внешней среде, обретает вновь пренатальное чувство безопасности, изначально совпадали с границами пещеры, которая много позже в психоаналитической практике получила статус одного из основных архетипов, с которыми связаны глубочайшие движения подсознания. Обретая покой безопасности, человек становился человеком, получая возможность реализовывать свои сущностные конститутивные качества, такие как мышление и творчество. Дом - территория привычного, habitat - привычное, конституирующее целостность внутреннего-внешнего, т. е. единство внутреннего чувства временности (укорененность в истории через родовые корни поместья, через наследованное вещное наполнение дома и через повседневные практики, косвенно или непосредственно обусловленные и обусловливающие организацию пространства дома) и внешнего его обрамления - пространства, получающего спецификацию в архитектурном сооружении - в повседневности - в доме» [9]. В основе философского понимания среды обитания человека лежит базовая идея о встроенности человеческого существа в космогоническую картину мира, где его ощущение бытия всегда связано с поиском дома, своей территории безопасности, с пониманием мира как прочного сочетания неба и тверди (потолка и пола), которые исполняют роль «крыши над головой» и «пространства для размещения». Еще раз процитируем Е. Л. Разову: «Дом есть состыковка пространственно-временных и качественных граней, пересечение Человека с его человеческой мерой и укорененности в ней (мораль, эстетика, система ценностей) - территориализация и Вселенной, где происходит выход в зону неразличимости человека и всего живого, в зону животной сексуальности и физиологии - детерриториализация. Дом есть контрапункт тем Человека и Мира, скрутка пространства и времени, хронотоп. Контрапункт хронотопа разворачивается в границах архитектуры как горизонта бытия человека в мире в модусе культуры, т. е. в мире обитаемом. Из горизонта архитектуры, как и из физического горизонта (условной линии «соединения» неба и земли) выйти невозможно» [9]. Интересно также следующее высказывание исследователя, симптоматично определяющее связь когнитивной освоенности пространства человеком с ее языковой экспликацией - ощущения себя в пространстве среды обитания получает непременную языковую актуализацию (человек видит жилое пространство и оязыковляет его, «опускает» образ жилища в дискурсивное пространство: «Человек, даже поселившись в пещере, видит над собой свод, устье пещеры он назовет входом, грунт под ногами - полом. И останься он вне всяких даже естественных стен, небо над собою человек назовет своим «кровом», «крышей», земля становится его «ложем», просвет в облаках - «окно», дождь идет «стеной», вокруг - «завеса» тумана, река перекатывается через «пороги», предгорья поднимаются «ступенями», птицы порхают в «верхних этажах» леса. В этом другом мире человек стремится найти «свое место», «свою нишу». Язык не выпускает человека, язык удерживает территориализацию, вернее, ретерриториализирует человека, который прошел этап детерриториализации (эпохе цивилизации), набрасывает человеческую размерность на мир и превращает его в обитаемый» [9]. * * * Социальная философия определяет среду обитания с жилищем в его центре как детерминанту человека не только как тела, т. е. в физическом пространстве, но и как элемента пространства социального. Так, для Ж. Бодрийяра [10] среда обитания с домом в центре делает человека человеком, характеризует его как homo politicus, вводит его в пространство регулятивных феноменов морали и этики, делает человека центром системы специфических гуманитарных ценностей. Не имеющий дома и территориальной собственности не имеет прав - таков закон всех обществ. Остракизм зиждился на лишении дома, на изгнании в зону необитаемую, где могут существовать только животные, но не люди. Факт наличия дома и своей территории вокруг него возвращает человека в цивилизацию. Дом становится знаком обитаемого разумными существами мира. Пространство дома на фоне хабитата становится ощущением, которое актуализуется в повседневных практиках, опосредованных телом как синтезом вещного наполнения и архитектурных рамок. Территориализация (локализация), свойственная человеку, характеризуется тем, что для человека обычна динамика переустройства принадлежащего ему пространства: человек меняет свой мир, не просто принадлежа ему миру, но бытийствуя с ним и в нем. Он строит свой дом, выстраивает свое место. С появлением дома рождается человек обитающий (Homo habitius), а со строительством первого дома и обустройством территории вокруг него возникают архитектура и искусство интерьера, появляются конгломераты жилищ, рождаются деревни и города, общество социализируется. Разумеется, не только дом является жилым пространством человека; среда обитания предполагает наличие более широких границ его активного существования. Именно поэтому в хабитат включается понятие территории, которая предполагает более широкую персональную/коллективную жилую активность и деятельность: territory noun 1. An area of land; a region. 2. The land and waters under the jurisdiction of a government. 3: a. A political subdivision of a country; b. A geographic region, such as a colonial possession, that is dependent on an external government [5]. Таким образом, в хабитате обнаруживаются семиотически значимые территориальные феномены: речь идет о городе и деревне, которые сообщаются между собой через потребностно и социально мотивированные связи. Как отмечает известный историк-европеист Массимо Монтанари, эти две формы хабитата стали различать уже древние греки и римляне, причем в системе ценностей, выработанной этими народами, деревня всегда занимала подчиненное городу положение [10]. Деревне, ассоциированной с первозданной природой, греки и римляне отводили, по словам М. Монтанари, скромное место: исследователь пишет, что деревня является «…противоположностью цивилизации, а это понятие, в свою очередь, связано, даже этимологически, с понятием «цивитас», города, т. е. некоторого искусственного порядка, созданного человеком для того, чтобы выделиться из природы и отдалиться от нее. Эта практичная культура выкроила из идеального пространства упорядоченную, хорошо организованную, примыкающую к городу деревню, которую латиняне называли ager, совокупность обрабатываемых земель, резко отделенную от saltus, природы первозданной, не человеческой, не городской, не производительной» [11]. * * * В социологии понятие «хабитат/среда обитания» включается в более широкое понятие образа жизни, которое охватывает субъективный и объективный факторы. Первый означает субъективные потребности человека, второй - специфику труда, быта и досуга. Как считают авторы электронного курса лекций по социологии, «…образ жизни состоит из нескольких составляющих - это и способ производства материальных благ и среда обитания, политическая система общества, быт, традиции, привычки. Западная социология придерживается такого мнения, что главное в образе жизни не материальная сторона, а поведение индивидов, потребителей. Образ жизни предопределяет личность. Очень важны условия обитания, природная среда, социологические демографические и общечеловеческие условия. Важное значение для формирования образа жизни имеет природно-космический фактор. Климат места - реки, горы, степь, характер почвы, богатство или бедности земли металлами, то есть среда, сложившаяся вокруг человека, определяет поведение и уклад жизни общества. Фактические примеры подтверждают это. Уровень жизни существенно отличается от образа жизни и состоит в достижении наивысшей степени удовлетворения материальных потребностей и духовных запросов человека» [12]. * * * Для истории как общественно-политической дисциплины хабитат (среда обитания) конгруэнтен состоянию общества и его представителей на определенном участке динамического развития этого общества в самых разных формах. Исторические методы фиксируют все изменения, которые претерпевает социум, констатируют развитие и трансформацию общественного уклада и, соответственно, реконструируют ту среду, в которой происходят значимые для социума события. Как считают исследователи, изучающие средневековый период развития европейских этносов, «…основу производительных сил в средние века составляла используемая и преобразуемая человеком природно-географическая среда. Она диктовала подавляющей массе людей их занятия, особенности и типы поселений и жилищ, характер одежды и пищи, применение тех или иных сельскохозяйственных культур, орудий и способов труда. Она воздействовала на складывание и развитие городов, торговли и средств сообщения, отражалась на политической и духовной жизни, темпах социальной эволюции» [13]. Историки средневековой среды обитания европейского социума и англоязычного социума в том числе (например, Мартин Уэлч, британский специалист по англосаксонской истории) полагают, что следует выделять четыре её типа: - природно-географическую или среду территориального проживания; - среду локального пребывания или среду жилища (проживания); - среду образа выживания, т. е. среду профессиональной деятельности; - среду социализации и рекреации [14]. Природно-географическая среда средневекового англоязычного социума представляла собой разнообразные ландшафты, богатую и плодородную почву, богатую флору и фауну, благоденствующую в условиях умеренного и мягкого климата. Эта среда стала пригодной для обитания человека, поскольку в ее условиях были благоприятны земледелие, скотоводство, занятия разнообразными промыслами. В V-XIII вв. климат способствовал значительному развитию растительного покрова, распространению новых культур, расширению выпасов. Выходы Британских островов к морям и океанам, изрезанные берега, обилие внутренних вод способствовали развитию там городов и торговли, водного транспорта, мореплавания, рыболовства, внутренних и внешних связей нарождающегося британского государства с другими странами Западной Европы. Особенно велико было историческое значение окружавших острова морей как центров торговых зон эпохи, а также реки Темзы, главной торговой артерии Англии. Англосаксы и англо-норманны недаром получили прозвище «seamen» («морской народ»), т. к. они отличались особой торговой и политической активностью. В природно-географическую среду обитания англоязычного социума средневековья входили также леса - существовало огромное количество лесных массивов общей площадью более сотен тысяч акров. На протяжении всего средневековья Британия располагала обширными запасами некультивированных земель, незаселенных территорий. Колонизация, распашка целинных земель были одним из важных элементов развития производительных сил. Природно-географическая среда во многом детерминировала локальную среду пребывания и проживания англоязычного социума рассматриваемого нами исторического периода. Как справедливо отмечают авторы исследования «История средних веков», «…дикая природа очень много значила для средневекового человека и сама по себе. Свое жилище он сооружал из дерева, камня или глины. Из этого же природного сырья изготавливались и нехитрые предметы быта. В лесу и в поле он кормил свой скот. Шкуры и мех диких животных согревали в непогоду, служили постелью, их мясо было для большинства населения главным источником белков и животных жиров (ведь рядовое население деревни редко питалось мясом домашнего скота и птицы, почти не употребляло очень дорогое тогда животное масло). Водоемы давали рыбу. К главному злаковому продукту своего стола - кашам, лепешкам, болтушкам, а по мере внедрения подовых печей - и печеному хлебу простолюдин добавлял множество разнообразных диких растений. Охота, рыбная ловля, собирательство, лесные и прочие промыслы были столь же обычными видами деятельности средневекового крестьянина, как возделывание земли, разведение скота, изготовление предметов быта» [13]. Типы ландшафтов по-разному определяли модус проживания населения Британии. Так, равнинный ландшафт, как элемент природно-географической среды обитания, детерминировал возникновение деревень, в то время как ландшафт с изрезанным рельефом провоцировал расселение населения по хуторам, способствовал дроблению пашни. Моренный ландшафт (т. е. ландшафт, изобилующий каменистыми почвами) делал применение плуга и мотыги для обработки земли в сельскохозяйственных целях невозможным. Холмистый ландшафт был идеален для строительства оборонительных фортификаций. Природные ландшафты играли также роль рубежей (границ) между государствами и землевладениями. В каждый период средневековья население Британских островов получало новые возможности для освоения природной среды, постепенно совершенствуя условия своего обитания. Возникал вторичный или искусственный ландшафт, увеличивалось количество поселений и усложнялись их типы: появились деревни, хутора, города, замки, монастыри. Средневековая среда проживания становилась все более сопряженной со средой образа выживания, т. е. средой профессиональной деятельности и совершенствования самой динамичной производительной силы - орудий труда и технологий производства. В сельском хозяйстве этот процесс шел медленно и неравномерно. Гораздо быстрее развивались ремесленные инструменты, что связано с бурным развитием городов, горного дела и металлургии. Развитию среды профессиональной деятельности англоязычного социума рассматриваемого исторического периода способствовало становление обрабатывающего производства, которое связано с изобретением первых примитивных механизмов, хотя коэффициент полезного действия таких механизмов был невысоким, поскольку они главным образом приводились в движение мускульной силой людей и животных, а также при помощи переменчивых сил природы - воды или ветра. Среда локального пребывания и проживания оказалась катализатором технологической динамики бытия: человек оказался в положении изобретателя инструментов добычи, обработки, изготовления и транспортировки ресурсов выживания и проживания. Изобретение и изготовление инструментов и механизмов, необходимых для жизни и трудовой деятельности оказались катализаторами развития соответствующих отраслей производства и эволюционного динамизма технологического оснащения быта. В средние века металлообработка стала ведущей профессиональной деятельностью, обеспечивающей социум важнейшими инструментами выживания. Появилась профессия кузнеца. Труд его стал более специализированным. Исторические хроники раннего средневековья свидетельствуют, что кузнечное дело считалось колдовством и настолько почетным, что даже коронованные особы могли им заниматься, ничуть не умаляя собственное королевское достоинство [15]. Как отмечают историки, «…над одним объектом подчас должны были трудиться лица разных специальностей, осуществляя уже не комплексные, а более или менее обособленные операции. Разделение труда в ремесле осуществлялось не в рамках мастерской, а путем отпочкования отдельных самостоятельных специальностей… Например, от кузнецов отделились ювелиры, оловянники, медники, слесари, замочники, оружейники; последние затем разделились на изготовителей амуниции, арбалетов, холодного оружия… и т. д» [13]. * * * Итак, историки констатируют, что локальная среда проживания, так называемый вторичный хабитат, все более дистанцировался от влияния природно-географической среды: «…уменьшалась прямая зависимость англосаксонского, а затем и англо-норманнского социума от природы: с развитием коммуникаций появилась возможность получать привозное сырье, продукты питания, предметы быта. Сужение возможностей природной среды сопровождалось расширением вторичной среды… В раннее и развитое средневековье природные факторы до известного предела доминировали над технической оснащенностью общества, а непосредственный опыт - над научным обобщением. Постепенно, с возрастающей активностью осваивалась природная среда, развивался вторичный ландшафт и в то же время появились некоторые необратимые изменения среды (резкое уменьшение лесов, болот и связанной с ними фауны). Возросла численность населения, произошли важные для материальной культуры процессы территориальных перемещений, этнического и социального синтеза. Возникла сложная социальная и профессиональная дифференциация населения, множество новых занятий и специальностей. Развивались формы организации труда, новые общности» [13]. * * * В лингвокультурологии хабитат/среда обитания является важнейшей константой, оценивающей состояние развитости культуры того или иного этноса, которое, в свою очередь, данным этносом пропущено через язык и зафиксировано в последнем. Исследователи-лингвокультурологи считают среду обитания универсальным явлением, а «…универсальные явления в любом языке обусловлены общностью когнитивных процессов, происходящих в человеческом мозге, и результаты этих процессов, как правило, у разных народов и даже отдельных личностей имеют индивидуальные отличия. Это связано с одной из базовых когнитивных функций человеческого сознания - категоризацией действительности, осуществляемой на основе накопленного познавательного опыта, который у разных народов закономерно имеет свою национальную специфику» [16]. Мы разделяем мнение Н. С. Яковлевой, считающей, что ориентация в пространстве является одним из важнейших параметров, по которым осуществляется категоризация действительности. «Пространственные отношения играют существенную роль в производимом человеком моделировании мира, так как в языковой картине мира они детерминируют расположение предметов как относительно человека, так и относительно других предметов» [17]. По мнению Р. Н. Порядиной, духовный мир человека естественным образом «конструируется» в его менталитете по аналогии с внешним, таким образом, «…и различные форматы концептуализации результатов познавательной деятельности интерпретируются через вписанность в разные пространственные модели, главным образом имеющие вертикальную, горизонтальную, внутренне-внешнюю и круговую организацию» [18]. Права Н. Б. Корина, когда полагает, что «восприятие пространства, в свою очередь, тесно связано в сознании человека с ландшафтом традиционной среды его обитания и находится в непосредственной взаимосвязи и взаимозависимости с ним, а потому одним из главных факторов, обусловливающих формирование наивной картины мира, является фактор географического детерминизма. Именно здесь заложены многие национально-специфичные особенности языковых картин мира разных народов» [16]. Часто лингвокультурологи феномен хабитата принимают за феномен повседневности [19], в то время как последний по нашему убеждениию есть не что иное как процесс жизни, занятия, действия, состояния человека и его окружения в границах и артефактах хабитата, т. е. дома, жилого пространства; не случайно в «Тезаурусе» Питера Роже лексема habitat включена в синонимический ряд edifice: habitat, habitation, mansion, hall, house [20]. В границах хабитата протекает жизнедеятельность людей, складывающаяся из их повседневной трудовой деятельности, актуализации различных типов потребностей и рекреативных занятий. Фактически это способ существования человека в глобальных границах социума. В жизненном процессе человек неразрывно связан с окружающей его средой обитания, при этом во все времена он был и остается зависимым от окружающей его среды. Именно за счет неё он удовлетворяет свои потребности в пище, воздухе, воде, материальных ресурсах в отдыхе и т. д. Среда обитания - окружающая человека среда, обусловленная совокупностью факторов (физических, химических, биологических, информационных, социальных), способных оказывать прямое или косвенное, немедленное или отдаленное воздействие на жизнедеятельность человека, на его здоровье и его потомство. Человек и среда обитания пребывают в постоянном взаимодействии, образуя регулярно функционирующую систему «человек - среда обитания». В процессе эволюционного развития мира компоненты этой системы подвергались непрерывным изменениям. Homo sapiens совершенствовался, численность населения Земли увеличивалась, возрастал уровень его урбанизации. Одновременно менялся общественный уклад жизни общества и его социальная основа. В ходе поступательного развития человеческого общества менялась и его среда обитания, его хабитат: расширялись территории расселения народов, недра Земли стремительно осваивались человеком. Естественная природная среда испытывала на себе нарастающее воздействие этнических сообществ, постепенно уступая место искусственно создаваемым человеком бытовой, городской и производственной средам. Для описания жизни и деятельности английского социума позднего средневековья С. В. Воробьева вводит понятие концептосферы повседневности и полагает, что ее можно представить в виде макро- и микросреды [19]. По мнению исследователя, макро- и микросреду обитания составляют «…природа, город, деревня, жилище (в его обращенности вовне, наружу, и внутреннее пространство, включая интерьер, мебель, утварь); тело и заботы о его природных и социокультурных функциях: питание, физические упражнения, гигиена, врачевание, костюм; ключевые, поворотные, личностно- и социально-значимые моменты в жизни человека, обрядово оформленные, такие как рождение (крещение), создание семьи (свадьба), смерть (похороны); семья, семейные отношения, межличностные отношения в других микросоциальных группах (профессиональных, конфессиональных и др.); досуг, т. е. игры, развлечения, семейные и общественные праздники и обряды» [19]. Этой среде соответствуют такие концепты, как: 1) работа и досуг, военная деятельность и религиозная вера, «…представляющая значительный фрагмент картины мира человека Средних веков» [19] (макросреда повседневности); 2) дом, одежда и еда, «…занявшие устойчивое место в когнитивном пространстве средневековой личности» [19] (микросреда повседневности). Первые, по мнению автора, рефлектируют «…картину мира человека в его отношениях с внешним миром»; вторые - «…внутриличностный и внутрисемейный мир человека» [19]. Заключение Наше понимание хабитата дает возможность полагать, что понятие макро- и микросреды повседневности приложимо, скорее, к рассматриваемому нами феномену - среде обитания английского социума в средние века. На наш взгляд, семиотика макро- и микросреды обитания (хабитата) англосаксов может быть структурирована следующим образом: а) макросреда: 1) локус пребывания (территория проживания и реализации витальных потребностей); 2) локус мигрирования (море, реки, дороги и перевалочные тракты); 3) локус социализации и рекреации (территория актуализации духовных потребностей - рынок, церковь, таверна, праздники на городской площади и т. п.); б) микросреда: 1) локус проживания (дом, имение и т. д.); 2) локус профессиональной деятельности (лавка, магазин, склад, порт, корабль, повозка с товаром, постоялый двор и т. п.); 3) локус профессиональной социализации (место собраний купеческих гильдий и пр.). Как представляется, перечисленные типы среды обитания англосаксов формировались в ходе процесса когнитивного и лингвокогнитивного освоения материального мира, окружающего англоязычный этнос в период его истории (V - XV вв.). Этот процесс сопровождался постепенным встраиванием представлений о среде обитания в общее конструирование специфической когнитивной картины мира, что, в свою очередь, повлекло формирование целостного ментального объединения - концептосферы «хабитат/среда обитания», как комплекса взаимосвязанных концептов «территория проживания» («living environment»), «жилище» («dwelling»), «повседневная жизнь» («routine»/«everyday life») и «стиль жизни» («living mode»). Таким образом, под средой обитания (хабитатом - англ. habitat) в данной работе, вслед за лингвокультурологами, изучающими этот феномен как явление рефлексии участка материальной действительности в языковой картине мира отдельного этноса (в нашем случае - англоязычного), понимается территория/место пребывания, проживания и социализации человека на протяжении его обыденной (повседневной) жизни и жизни окружающих его людей. Хабитат или среда обитания представляет собой семиотическую совокупность ритуализованного уклада повседневной жизни, быта, жилой и социализированной среды англоязычного этноса, многочисленные проявления которых рефлектированы в его лингвокультуре в виде конгломерата знаков, динамически меняющихся в ходе истории изучаемого социума.

1. Тришин В. Н. Словарь синонимов ASIS / В. Н. Тришин // URL: http://www.dis.academic.ru.

2. Биологический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1986.

3. Биология. Современная иллюстрированная энциклопедия. М.: Росмэн, 2006.

4. http://en.wikipedia.org/wiki/Category:Human_habitats.

5. The American Heritage® Dictionary of the English Language. Third Edition© 1996 by Houghton Mifflin Company.

6. Collins English Dictionary; Complete & Unabridged 10th Edition published in 2009. William Collins Sons & Co. Ltd.

7. Online Etymology Dictionary // URL: http://dictionary.reference.com/.

8. Делез Ж. Что такое философия? / Ж. Делез, Ф. Гваттари. СПб.: Алетейя, 1998. 288 с.

9. Разова Е. Л. В поисках дома / Е. Л. Разова // URL: http://www.portalus.ru/modules/ philosophy (дата обращения: 11.11.2012).

10. Бодрийяр Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр. М.: Рудомино, 1995. 168 с.

11. Монтанари М. Голод и изобилие. История питания в Европе / М. Монтанари. СПб.: Александрия, 2009. 279 с.

12. URL: http://socnauka.ru/?p=539.

13. История средних веков: в 2 т. / под ред. С. П. Карпова. М.: Изд-во МГУ, Печатные традиции, 2008. Т. 1. 681 с.; Т. 2. 432 с.

14. Welch M. Discovering Anglo-Saxon England / M. Welch. Oxford: Oxford University Press, 1992. 144 p.

15. Хейзинга Й. Homo Ludens. Человек играющий / Й. Хейзинга. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. 670 с.

16. Корина Н. Б. К вопросу о национально-специфичных когнитивных доминантах языковой картины мира / Н. Б. Корина // Категоризация действительности в языке и культуре: Междунар. сб. науч. тр. по лингвокультурологии; под ред. Е. Е. Стефанского. Самара: Изд-во СаГА, 2012. 332 с.

17. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира: модели пространства, времени, восприятия / Е. С. Яковлева. М.: Гнозис, 1994. 280 с.

18. Порядина Р. Н. Духовный мир в образах пространства // Картины русского мира: Пространственные модели в языке и тексте / Р. Н. Порядина, Л. Г. Гынгазова, Ю. А. Эмер и др.; отв. ред. проф. З. И. Резанова. Томск: UFO-PLUS, 2007. С. 11-77.

19. Воробьева С. В. Репрезентация концептосферы EVERYDAY LIFE в английской лингвокультуре позднего Средневековья: дис. канд. … филол. наук / С. В. Воробьева. Волгоград, 2012. 190 с.

20. The Original Roget's Thesaurus of English Words and Phrases (Americanized Version) is licensed from Longman Group UK Limited. Copyright © 1994 by Longman Group UK Limited.