PRESENTATION OF THE VETERAN’S IMAGE IN THE MEMORIES OF ASTRAKHAN PARTICIPANTS IN THE GREAT PATRIOTIC WAR
Rubrics: SOCIAL SCIENCES AND THE HUMANITIES
Authors:
1.
Astrakhan State Technical University
Russian Federation
Russian Federation
Type:
Article
Pages:
from 76
to 84
Status:
Published
Received:
10.04.2016
Accepted:
15.04.2016
Published:
15.04.2016
Subject area:
UDK [81-13:316.7]:[355.292.3:82-94(470.46)''1941/45''
GRNTI 20.01 Общие вопросы информатики
GRNTI 26.03 Общественно-политическая мысль
GRNTI 43.01 Общие вопросы естественных и точных наук
GRNTI 44.01 Общие вопросы энергетики
GRNTI 45.01 Общие вопросы электротехники
GRNTI 50.01 Общие вопросы автоматики и вычислительной техники
GRNTI 62.01 Общие вопросы биотехнологии
GRNTI 69.01 Общие вопросы рыбного хозяйства
GRNTI 70.01 Общие вопросы водного хозяйства
GRNTI 73.34 Водный транспорт
GRNTI 20.01 Общие вопросы информатики
GRNTI 26.03 Общественно-политическая мысль
GRNTI 43.01 Общие вопросы естественных и точных наук
GRNTI 44.01 Общие вопросы энергетики
GRNTI 45.01 Общие вопросы электротехники
GRNTI 50.01 Общие вопросы автоматики и вычислительной техники
GRNTI 62.01 Общие вопросы биотехнологии
GRNTI 69.01 Общие вопросы рыбного хозяйства
GRNTI 70.01 Общие вопросы водного хозяйства
GRNTI 73.34 Водный транспорт
Language:
Russian
Keywords:
concept, linguocultural type, linguistic view of the world, personality, mental world, front-line soldier
Abstract (English):
The paper analyzes the linguocultural type of soldier on the material of the memories of the Astrakhan Great Patriotic war veterans. This concept is a variation of the concept, which is based on the typified personality. The linguocultural types are based on the images of real people, who express and concentrate in themselves the values of the modern society. A linguocultural type, on the one hand, is a set of signs that can detect a recognizable image of a particular individual, but, on the other hand, contains the features typical for a social or ethnic group, which is the reference basis of the type. A linguocultural type is of particular importance in linguistics for the axiological direction because, firstly, it reflects entrenched in the society values and, secondly, serves as a basis for the formation of the new value orientations in the society.
The paper analyzes the linguocultural type of soldier on the material of the memories of the Astrakhan Great Patriotic war veterans. This concept is a variation of the concept, which is based on the typified personality. The linguocultural types are based on the images of real people, who express and concentrate in themselves the values of the modern society. A linguocultural type, on the one hand, is a set of signs that can detect a recognizable image of a particular individual, but, on the other hand, contains the features typical for a social or ethnic group, which is the reference basis of the type. A linguocultural type is of particular importance in linguistics for the axiological direction because, firstly, it reflects entrenched in the society values and, secondly, serves as a basis for the formation of the new value orientations in the society.
Keywords:
concept, linguocultural type, linguistic view of the world, personality, mental world, front-line soldier
concept, linguocultural type, linguistic view of the world, personality, mental world, front-line soldier
Введение В данной статье делается попытка проанализировать лингвокультурный типаж «фронтовик» на материале воспоминаний астраханских ветеранов Великой Отечественной войны как обобщенный образ личности, чьи поведение и ценностные ориентации обусловливают своеобразие определенного общества. В качестве предмета анализа рассматриваются основные признаки понятия «лингвокультурный типаж» и его соотнесенность с другими понятиями, приводятся различные точки зрения на лингвокультурный типаж как разновидность концепта, даются его определения, выделяются его характерные признаки. Понятие «лингвокультурный типаж» тесно связано с понятием «картина мира» (в том числе и языковая) и строится на изучении представлений человека о мире. Если мир - это человек и среда в их взаимодействии, то картина мира - результат переработки информации о среде и человеке. Языковая картина мира - это отражённый средствами языка образ сознания - реальности, модель интегрального знания о концептуальной системе представлений, репрезентируемых языком. Взгляды современных лингвистов на проблему Языковую картину мира принято также интерпретировать как отражение обиходных, обывательских представлений о мире. Под языковой картиной мира понимается представление о действительности, отраженное в языковых знаках и их значениях - языковое членение мира, языковое упорядочение предметов и явлений, заложенная в системных значениях слов информация о мире. Необходимо только помнить, что это ограниченная и к тому же «наивная» картина мира. Она не передает полностью ту картину мира, которая есть в национальном сознании, т. к. язык называет и категоризует далеко не все, что есть в сознании народа. Языковая картина мира формирует тип отношения человека к миру (природе, животным, самому себе как элементу мира), задает нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к миру. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка [1, c. 65]. С языковой картиной мира тесно связано понятие языковой личности. Так, Ю. Н. Караулов под языковой личностью понимает совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности; б) глубиной и точностью отражения действительности; в) определенной целевой направленностью [2, с. 59]. Языковая личность существует в пространстве культуры, отраженной в языке, в формах общественного сознания на разных уровнях (научном, бытовом и др.), в поведенческих стереотипах и нормах, в предметах материальной культуры и т. д. Языковая личность - социальное явление, но в ней есть и индивидуальный аспект. Индивидуальное в языковой личности формируется через внутреннее отношение к языку, через становление личностных языковых смыслов; но при этом не следует забывать, что языковая личность оказывает влияние на становление языковых традиций [3, с. 121]. В работах З. Д. Поповой и И. А. Стернина концепт понимается как глобальная смысловая единица, организованная по принципу ядра и периферии и отражающая все стороны осмысляемого явления [4, 5], чем утверждаются глобальность и многомерность концепта. Концепт структурирован: он включает в свой состав рациональное и эмоциональное, абстрактное и конкретное. У последователей этого метода ставится знак равенства между концептом и объективным смыслом, идеей. Результатом такого понимания концепта является мысль о том, что он имеет широкую сферу репрезентаций, наиболее продуктивной из которых является слово. По мнению Ю. С. Степанова, концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой обычный человек, не «творец культурных ценностей» - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на них [6, с. 40]. Термин «концепт» становится синонимичным термину смысл, в то время как термин «значение» становится синонимичным термину «объем понятия», т. е. значение слова - это тот предмет или те предметы, к которым это слово применимо, а концепт - это смысл слова. По мнению В. И. Карасика, разновидностью концепта можно считать лингвокультурный типаж, содержанием которого является типизируемая личность. Лингвокультурные типажи существуют в коллективном сознании как некий конструкт - многомерное абстрактное ментальное образование, которое можно описать в рамках лингвокультурологии. Таким образом, лингвокультурный типаж представляет собой, с одной стороны, языковую личность, а с другой - концепт. Это концепт, содержанием которого является типизируемая личность [7, с. 9]. Современные лингвокультурные типажи являются обобщением реально существующих личностей. Они выражают и концентрируют в себе ценностные ориентиры современного общества. Лингвокультурный типаж, как разновидность концепта, тесно связан с понятием языковой личности, но между ними нельзя ставить знак равенства. Языковая личность, рассмотренная в аспекте типизированного лингвокультурного своеобразия коммуникативного поведения, становится лингвокультурным типажом. Иными словами, понятие языковой личности является более широким, а изучение лингвокультурного типажа - один из подходов к изучению языковой личности. Лингвокультурный типаж, с одной стороны, представляет собой совокупность признаков, которые позволяют обнаружить узнаваемый образ определённого индивидуума, а с другой стороны, воплощает в себе черты, характерные для социальной или этнической группы, являющейся референтной основой данного типажа. Лингвокультурный типаж характеризуется рядом релевантных признаков, к числу которых О. А. Дмитриева относит ассоциативность, хрестоматийность, рекуррентность, знаковость, типичность и прецедентность [8, с. 63]. Существуя в коллективном сознании, типажи узнаваемы и имеют ряд ассоциаций. Под хрестоматийностью понимается широкая узнаваемость лингвокультурного типажа. Например, типаж «политик» хорошо известен носителям любой лингвокультуры, он фигурирует в различных типах дискурса (прежде всего, в политическом, масс-медийном), литературных источниках и др. Лингвокультурологическое изучение типажа представляет собой анализ языкового выражения его характеристик через описание внешнего вида (включая гендер и возраст), происхождения, места жительства, сферы деятельности, досуга, окружения, коммуникативных особенностей. Так, В. И. Карасик справедливо считает, что лингвокультурный типаж представляет особую важность для аксиологического направления в лингвистике, поскольку отражает в себе закрепившиеся в социуме ценности, с одной стороны, и служит основой для формирования новых ценностных ориентаций в обществе, с другой [7, с. 32]. Языковой анализ материала На ассоциативно-образном уровне, как отмечалось выше, лингвокультурный типаж - это, с одной стороны, совокупность признаков, за которыми обнаруживается узнаваемый образ определенного индивидуума, с другой стороны он воплощает в себе черты, характерные для социальной или этнической группы, являющейся референтной основой данного типажа. Обе эти стороны - живая индивидуальность и общезначимость, узнаваемость фиксированного типажа - одинаково важны. Постоянные черты, свойственные тому или иному типу личности, являются объективными признаками типажа, а черты, которые связаны с индивидуальными особенностями, привносимыми в исполняемую роль прототипом типажа, - его стереотипными характеристиками. Синонимия является одним из основных языковых средств, отражающих процессы концептуализации. Лексические синонимы представляют собой вид словесной оппозиции, в основе которой лежит полное или частичное семантическое тождество. Тождество денотативного компонента значения синонимов проявляется в том, что они вербализуют один и тот же референт, который получает отражение в нашем сознании в виде денотата - представления о предмете [9, с. 37]. Так, синонимы боец, воин, рядовой, солдат имеют одинаковую референциональную соотнесенность: они обозначают рядового участника боевых сражений. Рассмотрим словарные толкования: Воин: Тот, кто несет военную службу, сражается с врагом, воюет; боец, солдат [10, с. 103]: «Я видел сквозь них наших дорогих астраханцев, бойцов фронта и тыла, доблестных воинов 28-й армии третьего формирования, сумевших защитить южное крыло Сталинградского фронта - астраханское направление» [11, с. 134]. Боец: 1. Участник боев, сражений; воин; 2. Рядовой воин, солдат [10, с. 101]: «Бойцы роты написали письмо отцу погибшего командира, в котором обещали отомстить фашистам за смерть своего друга и товарища» [11, с. 127]. Солдат: 1. Рядовой военнослужащий; 2. перен. Вообще воин, военный человек [10, с. 33]: «Через четыре месяца, в 1944 году, бывший солдат пришел в пароходство «Волготанкер» [11, с. 33]. Рядовой: 1. Не принадлежащий к командному составу; не являющийся командным; 2. В значении сущ. Солдат [12, с. 749]: «Назовем их поименно: Николаев Аркадий Александрович - рядовой, пулеметчик 902-го стрелкового Берлинского полка; Стабредов Алексей Ефимович - рядовой, стрелок 902-го стрелкового полка» [13, с. 112]. Матрос: Моряк, не принадлежащий к командному составу (рядовой военного флота) [14, c. 238]: «В этом неравном бою погибли 300 моряков, а линкор получил огромные повреждения: были разбиты носовая часть, артпогреб. В то время многие матросы уходили на передовую линию обороны» [15, с. 70]. Фронтовик: Тот, кто находится или находился во время войны на фронте, в действующих частях» [12, с. 585]: «Все то же, что выпало и на долю остальных фронтовиков, чья жизнь прошла под пулями, бомбежками и снарядами» [15, с. 60]. Ветеран (лат.): Опытный, испытанный. Опытный воин, участник минувших боев [14, с. 101]: «Ветеран Великой Отечественной войны, бывший моряк Балтийского фронта Давыдов Александр Петрович рассказывает о мужестве и героизме своих боевых товарищей» [15, с. 153]. Обратимся к синонимам слова «фронтовик», зафиксированным в современных толковых словарях. Воин: Тот, кто несет военную службу, сражается с врагом, воюет; боец, солдат [10, с. 103]: «Молодого воина направили в военное училище» [15, с. 35]. Боец: 1. Солдат; 2. Участник боевых сражений [10, с. 28]. Боец: 1. Участник боев, сражений; воин; 2. Рядовой воин, солдат // Член отряда, группы (комсомольской, студенческой и т. п.), организованных для выполнения определенной работы, какого-л. задания и т. п. [12, с. 103]: «Бойцы роты написали письмо отцу погибшего командира, в котором обещали отомстить фашистам за смерть своего друга и товарища» [13, с. 127]; «Бойцов личным примером вдохновлял бесстрашный командир» [13, с. 126]; «Более опытные бойцы учили молодых: не бойся сам и не жалей врага. Тогда и выживешь, и победишь» [15, с. 60]. Солдат: 1. Рядовой военнослужащий; 2. перен. Вообще воин, военный человек [12, с. 654]: «Астрахань надо было прикрыть от нашествия, и советские солдаты это сделали» [15, с. 60]. Солдат: [нем. Soldat - soldare нанимать, платить жалованье]: 1. Категория рядового состава военнослужащих; 2. в шир. смысле - воин, военный человек, ветеран [14, с. 463]: «За проявленные в боях мужество и героизм более 11 тысяч солдат, офицеров и генералов были награждены орденами и медалями, а 29 воинам было присвоено звание Героя Советского Союза» [13, с. 74]. Рядовой: в значении сущ. Солдат [12, с. 749]; Не принадлежащий к командному составу; не являющийся командным [12, с. 749]: Матрос: [гол. Matroos] - младшее воинское звание в военно-морском флоте, соответствующее званию солдата в других родах войск [16, с. 298]. Матрос: Моряк, не принадлежащий к командному составу (рядовой военного флота, а также служащий судовой команды в гражданском флоте [12, с. 238]: «В этом неравном бою погибли 300 моряков, а линкор получил огромные повреждения: были разбиты носовая часть, артпогреб. В то время многие моряки уходили на передовую линию обороны» [15, с. 70]. «Бронекатер уже отошел от берега. Матросы укладывали швартовые на баке» [15, с. 82]. Фронтовик: 1. Устар. Военнослужащий, хорошо знающий строевую службу; строевик; 2. Тот, кто находится или находился на фронте (в 3-м знач.), в действующей армии [12, с. 1576]: «И как голодно было нам, фронтовикам, защищавшим Ленинград» [17, с. 62]. Фронтовик: Тот, кто находился или находится на фронте, в действующих частях» [10, с. 585]: «Все то же, что выпало и на долю остальных фронтовиков, чья жизнь прошла под пулями, бомбежками и снарядами» [15, с. 60]. Ветеран: 1. Старый, опытный воин; участник былых сражений; воин; 2. Старый, заслуженный работник, деятель в какой-л области // Ветеран чего-л. «Вспоминая эти тяжелейшие моменты жизни наших ветеранов, хочется добавить лишь одно - в нашей душе навсегда сохранится чувство глубочайшей благодарности, уважения и преклонения перед солдатами и офицерами» [15, с. 74]. Ветеран: (лат. [veteranus] - опытный, испытанный): 1. Опытный воин, участник минувших боев [16, с. 101]: «Опыт последних боев научил ветеранов тщательно окапываться и маскироваться» [11, с. 80]. «Ветеран Великой Отечественной войны, бывший моряк Балтийского флота Давыдов Александр Петрович рассказывает о мужестве и героизме своих боевых товарищей» [15, с. 145]. Таким образом, в воспоминаниях ветеранов образ фронтовика предстает объемным, разноплановым за счет синонимов, в отличие от образа врага, который имеет два синонима: немцы, фашисты - и предстает серой враждебной массой. «Ночью, когда немцы утихли, у нас была короткая передышка. Но силы были неравные, через два дня на правом берегу появились фашистские танки, самолеты» [15, с. 69]. «Перед возвращением домой бойцу запомнились сцены из послевоенной зарубежной жизни, но до сих пор перед глазами особенно отчетливо стоят горы пепла, детской и взрослой обуви, взорванные печи крематориев. Таким ему запомнился Освенцим, куда освободителей водили для ознакомления со зверствами фашистов» [15, с. 61]. В ряду синонимов слова «фронтовик» можно отметить интересное языковое явление: слово «солдат» имеет большее количество сочетаний с существительными, чем остальные синонимы: солдатский долг, судьба, масса, желудок, жизнь, кровь, сердце, сапоги. Этот синоним более детализирован, следовательно, связан с большим количеством ситуаций, чем остальные синонимы. Рассмотрим лингвокультурный типаж по таким критериям, как биографические данные, образование, эпизоды из фронтовой жизни, внутренние качества. Биографические данные Суворов П. С.: «Страницы жизни»: «Я родился в дер. Каменка Городокского района Витебской области в 1920 году в бедной крестьянской семье. … Отец в течение долгих лет старался выкарабкаться из бедности, но так его намерения и остались мечтой». Зимин В. Н.: «Родился 3 апреля 1923 года в селе Енотаевка Астраханской области. Закончил 10 классов в июне 1941 года, и тут началась Великая Отечественная война. Пошел на фронт добровольцем» [15, с. 62]. Мальков А. Н.: «Родился в 1925 году в селе Старица Черноярского района Астраханской области в семье крестьянина. Окончив 9 классов, поступил в художественное училище и получил специальность художника. Но работать по специальности не пришлось, началась война. Когда исполнилось 18 лет, я был призван в армию и направлен в Саратовское военное танковое училище, которое окончил по ускоренной программе» [15, с. 41]. Михайлов Л. М.: «Когда мне исполнилось 18 лет, в 1943 году я был призван в армию и направлен в 121-й кавалерийский полк в составе 320 Гвардейского Гродненского ордена Ленина кавалерийского корпуса» [15, с. 86]. Как видно из воспоминаний, красноармейцы были призваны в армию в возрасте 18-19 лет, некоторые сразу после окончания школы, большинство пошли на фронт добровольно. Образование Роман Людмила Иосифовна: «Родилась в г. Саратове в 1924 году. После окончания семи классов поступила в лесной техникум, но окончить его не удалось: началась война. В январе 1943 года по путевке комсомола была направлена на фронт в действующую армию, в военно- санитарные войска, сначала в санлетучку, а затем на военно-санитарный поезд» [15, с. 67]. Суворов П. С.: «В 1939 году получил диплом с присвоением квалификации фельдшера» [18, с. 8]. Алексеенко-Ненис М. Ф.: «До войны окончила неполную среднюю школу, а дальше не было возможности учиться - пошла работать на разных работах, чтобы можно было дальше жить» [15, с. 30]. «Зимин Вячеслав Николаевич закончил 10 классов в июне 1941 года, и тут началась Великая Отечественная война. Он пошел на фронт добровольцем» [12, с. 62]. «Троян Виктор Борисович на фронт ушел в сентябре 1942 года семнадцатилетним парнишкой, не успев закончить школу» [15, с. 66]. Михайлов Леонид Ефимович: «Когда мне исполнилось 18 лет, в феврале 1943 года я был призван в армию и направлен в 121-й кавалерийский полк в составе 3-го гвардейского Гродненского ордена Ленина кавалерийского корпуса» [15, с. 86]. Из воспоминаний ветеранов очевидно, что почти все призывники 1941 года имели только среднее или неполное среднее образование, социального опыта тоже не было. Эпизоды из фронтовой жизни Руденко Федор Михайлович: «Хорошо запомнился один из ноябрьских дней 1941. Шла великая битва за Москву. 14 ноября в ожесточенных воздушных боях полк сбил 14 вражеских самолетов. Одного из фашистских стервятников сбил летчик Левин на боевой советской машине, которую готовил сержант Руденко» [15, с. 53-54]. Черепнев Александр Степанович: «Вспоминается один бой. Фашисты предприняли танковую контратаку и задались целью нас с напарником похоронить. Однако не тут-то было: по пути к нашей огневой точке 2 танка сразу же подорвались на минах. Наша пехота, подоспев с фланга, уничтожила оба экипажа, а с двумя другими танками управились мы сами» [15, с. 38-39]. Троян Виктор Борисович: «Помню, как стояли в обороне под городом Мозырь в Белоруссии. Город был сильно укреплен немцами. Командование решило бросить наш корпус в тыл врага. Мы должны были оттянуть часть войск врага на себя. Приказ командования мы выполнили. Бой был жестокий. Фашисты бросили на нас батальон пехоты и танки. В этом бою я был ранен» [15, с. 66]. Тимофеев Николай Яковлевич: «Очень тяжелые бои были под Оршей, … из нашей дивизии остались в живых всего 18 человек. Как я уцелел - не знаю» [15, с. 42]. Герой книги М. Я. Самойленко «В 19 лет» вспоминает госпиталь: «Перед тем как попасть в операционную полевого госпиталя, к Павлу подошла медсестра. Она подала костыли и кивком головы дала понять, чтобы он шел за ней. Не сводя глаз, следил он за выражением лица, движением ее рук. А когда уловил чуть заметную улыбку у складок губ, сердце весело застучало, как бы подсказывая: «Не робей» [19, с. 59]. Несмотря на все ужасы войны, жизнь продолжалась. По свидетельствам ветеранов, запомнились не только плен, ранения, холод и голод, зверства фашистов, но и забавные случаи. «Приведу еще один забавный пример. Шоферы - народ ушлый, предприимчивый. Большинству из них, припрятав, удалось сохранить полученные канистры со спиртом-бензином. И они быстро научились очищать спирт довольно простым, примитивным способом… Через 10 минут пламя светлеет, превращается в красивое, голубое. Бензин выгорел, напиток готов к употреблению» [18, с. 91]. При классификации учитываются внутренние или внешние качества типажей, но из воспоминаний видно, что огромное значение имели внутренние качества фронтовиков, т. к. именно от этого зависела жизнь людей, их поведение на фронте. Внешность, наоборот, на войне не имела никакого значения. Это подтверждается воспоминаниями ветеранов: «Командовал им генерал-майор И. И. Губаревич - умный, волевой, храбрый, обладающий большими военными знаниями генерал» [13, с. 15]. «Морские пехотинцы в боях отличались своей преданностью и готовностью в бою прийти на выручку друг другу» [15, с. 16]. «Воины 28-й армии в ожесточенных боях с немецко-фашистскими захватчиками постоянно проявляли упорство, стойкость, нередко чудеса храбрости и отваги, массовый героизм» [13, с. 136]. «В авиационных частях противовоздушной обороны Ф. Руденко служил с первых дней войны. Горячая любовь к Родине и беспредельная ненависть к захватчикам переполняли его сердце. Настойчиво, упорно работал и воевал Руденко, вкладывая в порученное дело все свое умение, все силы, всю волю» [15, с. 53]. «Комбриг по характеру - волевой, строгий, требовательный. Он начал, в первую очередь, с офицеров. За малейшую оплошность, не говоря о должностных упущениях, выпивок, неопрятность в экипировке: грязные сапоги, не начищенные до блеска пуговицы - 3-5 суток ареста… Но его характеризовала и совершенно противоположная черта: жесткость в наведении порядка - во время формирования (по сути в тылу) и мягкость в боевых условиях. Там он оказался совершенно другим человеком» [18, с. 56]. «Полковник А. И. Родимцев выдвинулся на должность комдива из молодых командиров благодаря своим способностям: чуткость и отеческая забота о подчиненных, продуманность до мелочей решений, твердость воли, скромность, умение появляться на самых опасных участках боя - все это создало ему исключительную славу и авторитет среди бойцов и командиров» [13, с. 10]. «Поваров всегда был с людьми, старался во всем помочь бойцам и командирам, внимательно следил за снабжением части всем необходимым… Много времени Поваров проводил на передовой… Лично беседовал с бойцами и командирами подразделений, вселял в них уверенность в победу над врагом, поднимал боевой дух и отвагу, воспитывал стойкость и бесстрашие в бою» [13, с. 30]. Как отмечалось выше, призывники не имели ни военного образования, ни социального опыта, всем этим приходилось овладевать на фронте. Красная Армия состояла из солдат, миллионов рядовых, которые уже на фронте овладевали военными профессиями, и это в дальнейшем определило исход войны. «Хирург осколок извлек, рану зачистил, зашил» [17, с. 55]. «Из разговора узнали, что отряд пограничников занимает здесь оборону» [19, с. 29]. «Отобрать оружие и все, что есть» - распорядился он подоспевшим еще двум автоматчикам [19, с. 25]. «Комфорта, - передразнил пехотинец. - А все это Гитлер виноват, душа его наизнанку» [19, с. 55]. «И Павел считал, что у Рубцова все это в наличии. Потому что Коля - король водителей. А усадили его на «трон» такие же шоферы, как и он» [19, с. 41]. «Должность фельдшера исполнял военфельдшер Мездрин, должность врача батальона - только что прибывший по призыву рядовой Луя (немец по национальности) [19, с. 17]. «А гвардейцы медработники врач Бруевич, санинструктор и медсестра Борщева, Кащевская, Сорокина заявили: «Мы готовы защищать Родину до последней капли крови!» [13, с. 17]. «Знакомый механик Миша Гаврилов, смеясь, по всем правилам сигнальной службы указывал флажками Рубцову место стоянки» [19, с. 15]. «Танкисты не сделали и шага во двор, как перед ними, словно из-под земли, выросла фигура дюжего старика» [19, с. 37]. «Мне, бывшему связисту, после одного из особенно сильных артналетов и минометного огня противника пришлось в очередной раз выйти на повреждение линии связи» [15, с. 16]. «Ремонтники трудились тут же - на дорогах, в балках, под градом мелких бомб, под пулеметным огнем» [15, с. 68]. «Саперы выгружают тол и обкладывают дот со всех сторон, начиная с металлических массивных дверей, и, отходя, подрывают» [19, с. 14]. Без талантливых военачальников победа была бы невозможна, поэтому ветераны с особым чувством вспоминают и о талантливых военачальниках и командующих. Победу приближали рядовые и маршалы: «После ускоренной подготовки в училище мне присвоено звание старшего сержанта, и я был направлен в 3-ю Армянскую стрелковую бригаду, которую готовили для отправки на фронт» [15, с. 15]. «Сержант только вошел в проем двери, как по нему - очередь из автомата, получил две пули в плечо» [13, с. 68]. «О боевых делах контр-адмирала Б. В. Хорошхина и обстоятельствах его гибели мне рассказывал бывший его адъютант лейтенант Махлин, с которым мы встречались еще в Горьком» [15, с. 81]. «Один из организаторов поручил мне как капитану медицинской службы собирать раненых по побережью, для чего выделил небольшой катерок с капитаном и мотористом» [15, с. 51]. «В начале января 1945 года в корпус приехал командующий 2-м Белорусским фронтом маршал Рокоссовский» [15, с. 88]. «Всех, кто драпает, майор останавливает и заставляет окапываться» [19, с. 29]. «Мы все знаем, - сказал ротный, глянув в глаза Борисову сочувствующе и в то же время жестковато. Мотоциклистов посылали, - поясняюще добавил он» [19, с. 51]. «За полковником отличались и другие его художества, поэтому, недели через три, по линии командования, его от нас убрали» [19, с. 55]. «Поравнявшись с оставленным немецким бронетранспортером, я обращаюсь к майору: «Товарищ майор! Разрешите, я попробую увести бронетранспортер?» [19, с. 73]. Говорят, что у войны не женское лицо, но во время Великой Отечественной войны бок о бок с мужчинами героически сражались женщины, хотя их было намного меньше. «Нелегкими были фронтовые дороги Марины Филипповны Алексеенко-Ненис. Молодая девушка вместе со взрослыми мужчинами принимала участие в ожесточенных боях. Хрупкие плечи девушки преодолевали все фронтовые невзгоды ради победы над фашистскими захватчиками» [15, с. 30]. Качайко Александра Михайловна делится своими воспоминаниями: «О, эта пушка! Потаскали мы ее, миленькую, по бездорожью. Сколько сил отдано, сколько слез пролито над ее тяжестью. Я и сейчас вытираю слезы, когда вижу это орудие в хронике по телевидению» [15, с. 33]. «Врачи, медсестры помогали раненым и направляли их в госпитали. Врач Багмутова Галина была зачислена в полевой госпиталь врачом-окулистом. Врачи восстанавливали здоровье раненым бойцам, которые возвращались снова в строй» [15, с. 37]. «В 19 лет Роман Людмила Иосифовна была направлена на фронт в действующую армию. На юных участников войны легла тяжелая работа - выносить раненых с поля боя, в медсанбатах, санитарных поездах ухаживать за ранеными, перевязывать, кормить, лечить, дежурить сутками у тяжелораненых, а также носить с продпунктов продукты для раненых» [15, с. 52]. О трудных фронтовых буднях вспоминает Зинаида Лукьяновна Ефременко (Балакина): «Но Родина-мать звала на защиту своего Отечества, и нам, комсомольцам - мальчишкам и девчонкам в 18 лет, пришлось сменить туфли на солдатские сапоги, учиться стрелять, копать окопы, перевязывать раненых, сменить домашний уют на клочок земли, чтобы не уснуть…» [15, с. 68]. Таким образом, анализ показал, что лингвокультурный типаж «фронтовик» в воспоминаниях астраханских ветеранов Великой Отечественной войны представляет собой совокупность признаков определенного узнаваемого индивида и черт, характерных для социальной и этнической группы, к которой он принадлежит. 1. Лингвокультурный типаж - обобщенный образ личностей, чьи поведение и ценностные ориентации существенным образом влияют на лингвокультуру в целом и являются показателями этнического и социального своеобразия общества. 2. Лингвокультурный типаж характеризуется рядом релевантных признаков: ассоциативность, хрестоматийность, рекурентность, знаковость, типичность, идеологичность, символичность, прецедентность, гендерная принадлежность. 3. Лингвокультурный типаж как разновидность концепта имеет понятийную, образную и ценностную составляющие. Выводы На основании анализа воспоминаний астраханских ветеранов Великой Отечественной войны можно сделать вывод, что лингвокультурный типаж «фронтовик» представляет собой обобщенный тип участника боевых действий периода 1941-1945 гг., поведение которого выражает наиболее яркие, узнаваемые характеристики этой личности указанного исторического времени и отражает признаки реально существующих людей. Кроме этого, лингвокультурный типаж имеет понятийную, образную и ценностную составляющие, а его лингвистический анализ является одним из подходов к изучению языковой личности.
1. Maslova V. A. Kognitivnaya lingvistika / V. A. Maslova. Minsk: Tetra sistems, 2004. 296 s.
2. Karaulov Yu. N. Russkaya yazykovaya lichnost' i zadachi ee izucheniya / Yu. N. Karaulov // Yazyk i lichnost'. M.: Nauka, 1989. 243 s.
3. Boldyrev N. N. Kognitivnaya semantika: Kurs lekciy / N. N. Boldyrev. Tambov: Izd-vo TGU, 2001. 123 s.
4. Popova Z. D. Ocherki po kognitivnoy lingvistike / Z. D. Popova, I. A. Sternin. Voronezh: Istoki, 2002. 190 s.
5. Sternin I. A. Koncepty i neverbal'nost' myshleniya / I. A. Sternin // Filologiya i kul'tura: materialy Mezhdunar. konf. (Tambov, 12-14 maya 1999 g.). Tambov: Izd-vo TGU, 1999. Ch. 3. S. 69-79.
6. Stepanov Yu. S. Konstanty: Slovar' kul'tury / Yu. S. Stepanov. M.: Akad. Proekt, 2001. 990 s.
7. Karasik V. I. Lingvokul'turnyy tipazh: k opredeleniyu ponyatiya / V. I. Karasik // Aksiologicheskaya lingvistika: lingvokul'turnye tipazhi: sb. nauch. tr. Volgograd: Paradigma, 2005. 310 s.
8. Dmitrieva O. A. Lingvokul'turnyy tipazh s pozicii kul'turnyh cennostey / O. A. Dmitrieva // Izv. Volgograd. gos. ped. un-ta. Ser.: Soc.-ekon. nauki i iskusstvo. 2006. № 2 (15). S. 29-35.
9. Aleksandrova Z. E. Slovar' sinonimov russkogo yazyka / Z. E. Aleksandrova. M.: Sov. encikl., 1971. 600 s.
10. Lopatin V. V. Russkiy tolkovyy slovar' / V. V. Lopatin, L. E. Lopatina. M.: Russkiy yazyk, 1981. 832 s.
11. Surov A. I. Astrahan' prifrontovaya / A. I. Surov. Astrahan': Volga, 2002. 168 s.
12. Slovar' sovremennogo russkogo literaturnogo yazyka: v 16 t. M.; L.: Nauka, 1964. T. 16. S. 1576.
13. Mel'nikov A. N. Krasnoznamennaya 28-ya. O boevom puti 28-y armii v 1942-1945 gg. Dokumental'nyy ocherk / A. N. Mel'nikov. Astrahan': Volga, 2007. 200 s.
14. Slovar' russkogo yazyka / pod red. A. P. Evgen'evoy. M.: Rus. yazyk, 1981. T. 1. 698 s.
15. Panin I. I. Po trudnym frontovym dorogam. T. 2 / I. I. Panin. Astrahan': Volga, 2001. 164 s.
16. Slovar' inostrannyh slov. M.: Rus. yazyk, 1985. 608 s.
17. Vdovin P. G. Mne v zhizni ochen' povezlo… (iz vospominaniy frontovika) / P. G. Vdovin. Astrahan': Volga, 2012. 112 s.
18. Suvorov P. S. Stranicy zhizni. Ch. 1: Ognennye gody / P. S. Suvorov. Astrahan': Volga, 2010. 200 s.
19. Samoylenko M. Ya. V 19 let (Vspominaya 1941 god). Povest' / M. Ya. Samoylenko. Astrahan': Volga, 2000. 80 s.
